— Стой, Крат! — негромко скомандовал он высокому наемнику, почти достигшему угла комнаты, где находился Кир с живым щитом.

— Да я его положу в момент! — недовольно скривился черноволосый, излучая волны ярости и злости.

— А я — этого! — Кир кивнул на хрипящего в его руках человека. — Как вы, интересно, будете отчитываться перед остальными?

— Он прав, — кивнул коротышка. — Чего ты хочешь, чужак? — повернулся он к Киру.

Маленький телохранитель все больше нравился Киру, вернее — вызывал уважение. Лишь на короткий миг в начале стычки Кир почувствовал выплеск эмоций, а затем коротышка стал опять холоден и насторожен.

— Мгновение назад я хотел только лишь соблюдения соглашения, — усмехнулся Кир, — а теперь еще и гарантий безопасного отъезда из вашего гостеприимного города.

— И как ты себе это представляешь? — усмехнулся в ответ коротышка. — Деньги тебе, положим, заплатят. Каким образом ты собираешься покинуть Шаал и остаться живым?

— Судя по тому, что никто не явился сюда на шум, — Кир кивнул на дверь, — вы прибыли в кабак вчетвером.

— Положим, — кивнул коротышка.

— Значит, покинем мы его впятером. — Кир пихнул начавшего подавать первые признаки жизни Алазара, так неудачно познакомившегося с его сапогом. Кошелек на поясе контрабандиста солидно звякнул. — Нужную мне сумму я заберу у ваших хозяев…

— Дальше!

— Вы оставите свое оружие в этих стенах…

— Ни за что! — прервал его черноволосый.

— … и как добрые старые гостеприимные друзья, — не обращая на него никакого внимания, продолжил Кир, — проводите меня за крепостную стену. Там мы, к взаимной радости, расстанемся.

— Ты не боишься погони? — усмехнулся коротышка.

— Это уже мои проблемы, — пожал плечами Кир.

— Да я… — начал было черноволосый, все еще ярясь.

— Положи меч на стол, Крат! — рявкнул коротышка. — Или ты хочешь оправдываться перед главой клана сегодняшней ночью? Так он тебя даже не станет слушать, и уже утром тобой будут завтракать рыбы!

Черноволосый на мгновение задумался. Кир с некоторым беспокойством следил за его умственными потугами. И, когда того накрыла волна нерешительности и страха, позволил себе немного расслабиться. Видимо, упоминание о таинственном главе какого-то клана сыграло свою роль, и черноволосый с готовностью положил меч на стол.

Кир взглянул на крупные южные звезды, висевшие, казалось, над самой головой — протяни руку и достанешь, — и засмеялся. Ему вспомнились пунцовые от гнева лица черноволосого и одного из заказчиков, когда он аккуратно привязывал их друг к другу. Второй, именовавший себя Бар Алазаром, так полностью и не приведший в себя, достался коротышке. Последний держался с невозмутимостью настоящего профессионала. Хотя он проиграл и впереди ждало неминуемое наказание, но, главное, — головы порученных ему для охраны субъектов были сохранены.

— Ничего личного, — взглянул ему в глаза Кир, когда последний узел был крепко затянут.

— Понятно, — хмыкнул коротышка. — Спасибо, что не прикончил.

— Я — профессионал, — качнул головой Кир, — и убиваю только за деньги или по необходимости.

— Эх, а я бы тебя пришиб, грязный подонок, ради удовольствия, — прошипел Крат, — но не сразу… ты бы у меня помучился!

— Смени напарника, — посоветовал коротышке Кир. — Из него никогда не получится приличного наемника. Разве только как расходный материал…

— Дерьмо! — дернулся на месте черноволосый. — Да если бы мне не приказали положить меч, ты собирал бы свои внутренности и конечности по всему трактиру!

Коротышка чуть заметно поморщился.

— Может, оставишь Шаал? — предложил ему Кир. — Зачем тебе отвечать за этих придурков?

— Я тоже профессионал, — ответил ему маленький наемник, — и меня наняли для охраны…

— Как знаешь. — Кир вскочил на коня, сутки дожидавшегося его в ближайшей роще под надзором местного бродяги. — Прощай.

Впереди его ждала имперская столица Шарья и встреча с Дереком, который, в отличие от местных нанимателей, — тоже был профессионалом и свято блюл договоры. Не вина Кира, что в этот раз соглашение с южанами было нарушено. Договор с Дереком не допускал каких-либо иных толкований, и, значит, теперь ему предстояло выполнить свои обещания. А как нынешний работодатель Кира будет договариваться с владельцем арены, это уже его проблемы…

При слове «арена» на Кира нахлынули воспоминания, он унесся мыслями в прошлое, не замечая, как недоуменно прядает ушами конь, не слыша привычного голоса хозяина, частенько разговаривавшего во время длинных переходов со своим четырехногим другом.

— Не отвлекаться ни на что! — Каждое свое слово Кархи, прохаживающийся перед сидящими бойцами, сопровождал ударом палки. Правда, на этот раз не по спинам и головам воспитанников, а по собственной ноге. Уже одно это говорило о необычайном волнении всегда невозмутимого наставника. — Вверх не глазеть! Запомните раз и навсегда: одно неверное движение или взгляд, и вы уже больше ничего не увидите и не услышите!

А над головами то нарастал, то утихал людской рев. Когда он шел на убыль, можно было услышать лязг оружия и вскрики сражающихся. Мегид представлял свой очередной выпуск. Где-то с противоположной стороны арены находились такие же выпускники другой школы, с одним из которых Киру предстояло в скором времени окрестить клинок. Немому выпала роль легковооруженного латника. Короткий меч, малый круглый щит и легкая кольчужная рубашка. Голову прикрывала кожаная шапка с металлическими бляхами. Да и он в силу своей низкорослости не потянул бы тяжелую броню или иное вооружение. Кир с некоторой завистью взглянул на сидящего рядом Пэрка. Тело этого бугая прикрывали мощные пластинчатые латы, наручи и поножи делали неприступными руки и ноги, голову венчала не какая-нибудь шапка, а настоящий шлем, с решетчатым забралом, вооружен был Пэрк тяжелой секирой, которую Кир не поднял бы и двумя руками. Пэрк же с легкостью орудовал этим монстром одной рукой.

Бугай почувствовал взгляд и повернул голову. Сквозь забрало сверкнули лихорадочно блестевшие глаза, он подмигнул Киру:

— Прорвемся, Немой! Главное, не лезь мне под руку, а то зашибу ненароком!

Несмотря на свои габариты и непомерную силу, Пэрк как и другие ученики, нервничал. Первый бой есть первый бой, и его никто не остановит, если один из сражающихся поскользнется или что-нибудь себе повредит.

Внезапно трибуны над головами взревели особенно оглушительно, и наступила относительная тишина.

— Все! — остановился Кархи. — Ваш выход!

С хрустом распахнулась дверь, и в проходе показались служители, волокущие чье-то безвольное тело.

— Махди! Махди! — зашептались вокруг.