— По-моему, такого правила у нас нет. Конечно, менеджерам не рекомендуется вступать в отношения с подчиненными, но…

— Вам с Миной это не помешало, — хихикает Леа.

Закатываю глаза.

— Об этом что, все знают?

— Она ведь теперь с Себастьяном? Как-то дико. Вы же друзья. Надеюсь, ваша дружба выдержит испытание.

— Конечно, выдержит. Кажется, Себастьян испытывает к Мине искренние чувства. А раз так, семь футов под килем! Лишь бы муж не нагрянул и не учинил над ними расправу.

— Как только Данте ей ключи доверяет? И тем более кассу. По-моему, Мина слегка не в себе.

— В самую точку. Но с кассой никаких проблем не было, а Мина уже давно у нас работает. Учти — в глубине души Данте ужасный трус. У него просто не хватает смелости уволить человека. Боится, как бы чего не вышло. А может, и правильно…

— Как думаешь, мама Данте правда больна или притворяется, чтобы наконец его женить?

Смеюсь.

— Мне эта мысль тоже в голову приходила. Ты видела Лукрецию?

Леа качает головой:

— Нет, зато премного наслышана. Представляю ее в виде носорога в черном платье.

— В самую точку. Только прибавь маленькую серебристую сумочку и итальянский акцент. Нет, такая женщина к себе опасную болезнь на километр не подпустит.

— Жалко Данте. Может, мне ему фиктивный брак предложить? Тогда беднягу оставят в покое.

— Нет, не оставят, пока парочку внуков не родишь. Готова на такой подвиг во имя дружбы?

— Данте, конечно, мужчина видный, но все имеет пределы. — Леа отпивает глоток вина. — Значит, наши отношения скрывать не придется?

— Даже если захотим, не получится. В «Фальстаффе» кругом глаза и уши. Должно быть, новость уже дважды обошла земной шар. Если приятели Майки что-то узнали, в себе держать не станут.

— Я так и подумала. Ой, кстати! Я говорила, что Рибике не будут предъявлять никаких обвинений? Кажется, им неохота было с ней возиться, поэтому ограничились строгим предупреждением и отпустили.

— Наверное, представители Тейлор Свифт вмешались — не хотели развития скандала.

— А Пенни сказала, что Олдос ей звонил и приглашал на свидание.

— Знаю. Она ему отказала.

— Бедненький Олдос. Он, конечно, очень милый, но такой… нечистоплотный! Волосы сальные, одежду в последний раз неизвестно когда стирал, а эти жуткие сандалии! Кажется, вот-вот развалятся. Встретила бы на улице, приняла за бездомного! Неужели никто ему не говорил?..

— Олдос спрашивал у меня совета. Полагаю, его нынешний стиль популярностью у противоположного пола не пользуется.

— А зимнее пальто! Фу… Химчистка по нему плачет. И не только по пальто, но и по самому Олдосу. А еще ему надо перестать курить эту ужасную трубку, а то зубы все черные, хоть в фильме ужасов без грима снимай. Ну и что ты посоветовал?

— В общих чертах — начать мыться и купить нормальную одежду. Или хотя бы постирать ту, что есть.

— Олдосу надо выкинуть эту старомодную рубашку в стиле Деррида! Может, когда-то она и сияла белизной, но это было очень давно. Если Олдос, конечно, сумеет ее снять. Кажется, эта штука к нему приросла.

Киваю.

— В ней его с Эйнштейном сравнивают. Казалось бы, и как ему не надоест объяснять всем и каждому, что Эйнштейн тут ни при чем. Нет, радуется любой возможности порассуждать о деконструктивизме.

— Это верно, — кивает Леа. — Хлебом не корми, дай высказаться про бинарную оппозицию или метафизику присутствия! Но по-моему, Олдос сам не понимает, что несет. Я философию всего год изучала и то понимаю, что он все на ходу выдумывает!

— Эбби того же мнения. Терпеть не может Олдоса. Поэтому и стараюсь почаще ставить их в одну смену. Так веселее.

— Думаю, они и без твоей помощи скоро сцепятся. Точно говорю, драке быть. И, несмотря на преимущество в мышечной массе, быть Олдосу битым.

— Кстати, о конфликтах. Как тебе удалось реорганизовать детский отдел, не став жертвой нашей инквизиции?

— Сначала обсудила вопрос с Данте, чтобы он был в курсе. На случай, если Мать Тереза потом вернет все на свои места.

— Данте не против тяжелой работы, но только если кто-то выполняет ее за него.

— Я сказала Матери Терезе, что нужно освободить место для праздничного завоза, но в январе мы обязательно отведем детской религиозной литературе постоянное место. Хотя, по мне, так этот отдел вовсе ни к чему.

— Согласен. Совершенно незачем вести пропаганду среди детишек с раннего возраста.

— Приятно, что наши мнения совпадают, — говорит Леа. — Многие пары из-за таких вещей ссорятся.

— Это ты сейчас так говоришь, а потом станешь знаменитой актрисой и подашься в сайентологи.

— А ты, когда тебя позовут на телевидение, будешь скакать по дивану и кричать, что любишь меня намного больше, чем Том Круз Кэти Холмс. — Леа смущенно опускает глаза. — Извини. С этим я поспешила.

— Уж не знаю, какой вкус у Тома Круза, но ты мне точно нравишься больше, чем Кэти Холмс. Кстати, давай обсудим ее творчество. Лично я видел ее всего в одном фильме — «Бэтмен. Начало». Нет, вру. Она снималась и в других фильмах. Только я ее там не запомнил.

Леа улыбается.

— Не валяй дурака! Сам понимаешь, я этот разговор не ради Кэти Холмс завела.

— Понимаю. — Я встаю. — Можно воспользоваться твоим диваном?

Пересекаю столовую и влезаю на кожаный диван в гостиной.

— Я люблю эту женщину! — ору я, стараясь одновременно подпрыгивать. Однако кожа слишком жесткая и ни капли не пружинит. Умудряюсь кое-как подскочить один раз и сразу грохаюсь задницей о твердый деревянный пол. Если удивлялись, почему меня до сих пор не взяли в Большой театр, вот причина. — Какой неудобный диван. Может, на журнальном столике попробовать?

Леа смеется.

— Прекрати, дурачок, пока не сломал себе что-нибудь!

С пристыженным видом сползаю со столика и обиженно произношу:

— Ту же самую мысль можно было изложить и в более корректных выражениях, миледи.

— Простите, просто испугалась, что вы покалечитесь, а у меня на вас большие планы. — Леа манит меня пальчиком. — Ну, идите же ко мне, милорд.

Опустив голову, шлепаю к ее стулу. Леа вскакивает и заключает меня в объятия.

— Спасибо, что ради меня прыгал на диване, — произносит она и целует меня.

— Всегда пожалуйста. А тебе спасибо, что ты не сайентолог.

— Слушай, уже поздно. У меня завтра кастинг, а тебе работать в утреннюю смену.

Издаю стон. Долг зовет, но хочется попросту заткнуть уши.

Леа отступает на шаг, распахивает халат и сбрасывает на пол.