– Когда ты перестанешь врать? – Говоря это, Олли не повернулся ко мне, а продолжал смотреть на океан, будто уйдя в свои мысли. – Ты же в курсе: мы любую твою брехню чуем за версту.

– И что я, по-твоему, должен сказать? Что я идиот, который оттолкнул Джози, а теперь хочу, чтобы она вернулась ко мне? – огрызнулся я, запуская пальцы в волосы.

– Ну это стало бы каким-никаким началом. – Олли наконец посмотрел на меня, и на его лице я заметил чуть различимую ухмылку. – Признать, что у тебя есть проблема – это первый шаг к ее решению.

Я закатил глаза, но он прав. Понятия не имею, почему пытался утаить это от них. Прежде мы ничего не скрывали друг от друга. Черт побери, я знал о Карсоне такие вещи, которые никому никогда не следует знать о другом человеке. Но я допускал, что у каждого из нас были также и свои секреты.

– Ты правда думаешь, что она простит тебя? – спросил Карсон, и это был резонный вопрос. У Джози нет причин меня прощать.

– Будь я на ее месте, не простил бы, но, надеюсь, она так не поступит.

Олли барабанил пальцами по доске, и вид у него был такой, словно он колебался, стоит ли задавать следующий вопрос.

– А ты уверен, что видео запостил именно Лукас?

– А кто же еще?

Он вскинул руки.

– Я просто спросил. Мне непонятно, зачем ему это делать с сестрой. Что это ему дает?

Этот вопрос я задавал себе каждый день. Он не выходил у меня из головы. Что Лукас мог выиграть, причинив вред Джози? Единственный логичный ответ, который приходил мне в голову, – тем самым он отнял ее у меня. Я сам дал ему ключ, который позволил ему это сделать, и он воспользовался им по полной. Мне с самого начала следовало понять, что он использует его против меня, но я так зациклился на желании расквитаться с Лукасом, что недооценил его. Ему было просто насрать – другого объяснения я не находил. Но какая-то часть меня восставала против этой мысли. Несмотря на все, что сделал Лукас, и мою ненависть к нему, я помнил, что когда-то он был моим другом, и прежде я не мог себе представить, что он способен на такое.

– Если не считать его желания сделать так, чтобы Джози больше не общалась со мной, не знаю.

Олли задумался, и по его лицу я увидел, что такое объяснение не вполне устраивает не только меня, но и его. Олли и Карсон тоже раньше дружили с Лукасом, и им пришлось выбирать между мною и ним. Ни тот ни другой не колебались, когда узнали, что он сделал, но я знал, что для них это не прошло бесследно.

– Может, так оно и есть, – Олли покачал головой, – но мне не очень понятно. Когда все сошло ему с рук, можно было предположить, что он не полезет на рожон и предпочтет держаться от греха подальше.

– Но я же не стал держаться от греха подальше.

– Это другое, – вставил Карсон, – ты же не совершал сексуального насилия.

Мы с Олли поморщились при этих словах. Мы знали, что случилось с Фрэнки, это смотрело нам в лицо каждый день, но было тошно слышать, как эти слова произносятся вслух. Это было живым напоминанием о том, как ужасно я подвел ее.

– Да. Я только постарался, чтобы она запала на меня, а затем использовал ее.

– Это не то же самое, – сказал Олли. – Ты был не прав, чертовски не прав, но это не то же самое.

– Фрэнки зла на меня из-за того, что я сделал.

– Еще бы! – Резкое колыхание волны под досками приглушило слова Олли. – Я не понимаю, как ты мог подумать, что твой план может закончиться чем-то иным.

Он прав. Он говорил мне то же самое еще до того, как все завершилось, но тогда я его не слушал.

– Но она тебя простит. Она всегда тебя прощает.

Олли прав. Фрэнки в самом деле всегда прощала меня, чего бы я ни накосячил.

– Нам надо свозить Фрэнки куда-нибудь, приободрить ее, – сказал Карсон, лежа на доске.

– Куда?

В последнее время Фрэнки не хотела никуда выходить.

– Не знаю. По магазинам или еще куда-нибудь.

– Ей это не понравится. Ей сейчас совсем ни к чему оказаться среди большого количества людей, – сказал Олли, качая головой.

– А ты что предлагаешь?

– Мы могли бы свозить ее в коттедж, как раньше. Ей это нравилось, когда мы были младше.

– Да! – Я кивнул. – Нравилось.

Мы провели столько летних месяцев в коттедже моих родителей, что он стал для нас вторым домом. Фрэнки никогда не позволяла мне отправиться туда с ребятами, не увязавшись за нами, но я не возражал, пока во мне не проснулся интерес к девчонкам и вместо нее я не начал брать в наши поездки их. Я считал себя слишком крутым, чтобы таскать с собой младшую сестру. Но теперь я жалел о том, что взял ее на ту вечеринку.

– Давайте придумаем план!

– Хорошо, но сперва нам нужна водная терапия.

Карсон оглянулся на идущую к нам большую волну и начал грести, чтобы поймать ее. Он прав: необходимо потеряться в океане и перестать думать о том, что происходит. Мне требовалось всего несколько минут без мыслей о том, как все запуталось. Здесь были только я, ребята и волны, на которых можно кататься. Сейчас только это и имело значение. Больше ничего мне не нужно. Так я говорил себе, гребя вперед и пытаясь поймать следующую волну, но меня не покидали мысли о Джози. Их не мог отогнать даже океан.

– Мне плевать, чего ты хочешь, Джози! Твои желания и так уже навлекли на тебя достаточно бед. – Голос моего отца был жесток, и я поняла, что с ним не поспоришь.

Но я не хотела этого делать. Мне плевать, благотворительный это вечер или нет.

– Я не хочу никуда идти, – повторила я и топнула ногой, как какая-нибудь капризная малявка, и поняла, что веду себя нелепо.

– Это не имеет значения. – Мой отец хлопнул ладонью по барной стойке между нами, и я вздрогнула. – Ты часть этой семьи и в этом качестве обязана посещать такие вечера. Эмилия купит тебе платье, и мы явимся на этот вечер как семья.

Как семья! Он сошел с ума. Мы вовсе не были семьей, но ему не было до этого дела. Ему важен только его имидж, а я уже и так сделала достаточно, чтобы опозорить его. И он не давал мне это забыть.

– После того что случилось с Бекхэмом, я не могу позволить себе опять стать объектом пересудов, связанных с тобой. Все захотят выяснить, почему ты не пришла. Ты пойдешь, и точка.

– Я не делала ничего плохого.

Я чувствовала, как бешено частит мое сердце. Я тысячу раз слышала, как мой отец говорит о том, что произошло между мною и Беком, о том видео, но он никогда не говорил об этом со мной, поскольку мое мнение на этот счет не имело значения, оно для него никогда не было важно.

– Ты видела это чертово видео, Джози?

Его глаза, так похожие на мои собственные, были полны ярости. Конечно, я видела, причем бессчетное количество раз, и мне было тошно от того, что и он его видел. Не знаю, какую часть, но даже одна секунда в подобном случае – это слишком много.