— Не знаю. Вроде бы да. А может, и нет. Нам ведь так ине сказали, в чем суть финального тура. Я зашла к ней ночью и украла.

— Понимаю, — пробормотала Вероника. — Выувидели, что Кира вышла на улицу и удаляется от корпуса, и решили сходить наразведку.

— Я надеялась, что она забыла запереть дверь. Толькоона не забыла, а не смогла запереть.

— Что вы имеете в виду?

— С внутренней стороны двери торчал ключ. Он былсломан.

— Сломан? Такой здоровенный ключ? — не сдержалаизумления Вероника.

— Практически любой ключ можно сломать, — сознанием дела заявила Татьяна. — А уж такой, как в доме отдыха, и подавно!

— Ладно, вы толкнули дверь, и она открылась.

— Точно. Я засунула голову в комнату и сразу же увиделана прикроватном столике конверт. Почти такой же, как у меня.

— В комнате что, горел свет?

— Да, — удивленно подтвердила Татьяна. —Тогда я как-то не придала этому значения. Свет горел. Может быть, Кира выходиланенадолго?

— Может быть. Рассказывайте дальше, пожалуйста.

— Я подумала, что только загляну одним глазком взадание и сразу же смоюсь. Взяла конверт в руки и тут…

Татьяна зажмурилась и замолчала. Вероника сцепила руки взамочек, чтобы ненароком не выцарапать ей глаза за то, что она так тянет.

— И тут… — подсказала она.

— И тут из ванны раздался мужской голос. Он сказал:«Вот так, голубка». Я чуть не умерла.

— Могу себе представить, — пробормотала Вероника.

— Я не знала, что и думать. Кира совершенно точно былана улице, а в ее ванной засел какой-то мужик.

— Вас не удивило, что он сказал «голубка»? С кем,по-вашему, он разговаривал?

— Не знаю, может, со своей правой ногой? Или с любимойбородавкой?

— И что вы сделали?

— Бросилась бежать! — выпалила Татьяна. — Аконверт остался у меня в руках. Не знаю, как Кира его не хватилась! Это ведьсущий дракон в юбке! Она следит за самой бросовой своей собственностью, какгном за сокровищами.

— Почему Кира не хватилась конверта, это я могу вамсказать, — любезно улыбнулась Вероника. — Дело в том, дорогая, что выпобывали вовсе не в номере Киры Коровкиной. А в номере Нелли Шульговской.

— Да нет же! — расстроилась и одновременнорассердилась та. — Я же не совсем идиотка! Это был первый номер. Самыйкрайний. Кстати, напротив вашего.

— Вот-вот. Только должна вам сообщить, что Кирапереехала из этого номера еще днем.

— Почему?!

— Потому что комната считалась личными апартаментамиНелли Шульговской. Киру вежливо попросили освободить территорию. Она освободилаи перетащила свои пожитки в комнату под номером три.

— Вы хотите сказать… — побледнела Татьяна.

— Угу. Вероятно, вы зашли к Нелли Шульговской как разтогда, когда ее топили в ванне. Теперь мы точно можем сказать, что убийца былмужчиной.

— Если я правильно все понял, он был лысыммужчиной, — неожиданно подал голос молчавший до сих пор Рыськин.

— Возможно.

— А как же конверт? — растерянно переспросилаТатьяна. — Я думала, записка в нем имеет отношение к убийству, котороедолжны были разыграть на следующий день!

— Надеюсь, записка цела? — вкрадчиво спросилаВероника. Татьяна кивнула. — Тащите ее сюда!

Татьяна никуда не пошла, а просто сунула руку в карманхалата и достала оттуда чистый белый конверт. Незапечатанный. В конверте лежалсложенный лист бумаги с тремя строчками текста.

«Смогу приехать только ночью. Не паникуй раньше времени.Думаю, пришла пора во всем сознаться. Не ложись спать, я постучу в окно. С.».

— Отлично, — пробормотала Вероника, потом вскинулаголову и напряженно спросила:

— Таня, а вы не заметили в номере какой-нибудь обуви?

Татьяна поглядела на нее удивленно.

— Да, я видела обувь, — кивнула она. — Возлекровати стояли женские босоножки.

— И все? Вы уверены, что рядом не было мужских ботинок?

— Совершенно точно не было.

Вероника потерла подбородок и задала следующий вопрос:

— А как выглядели босоножки?

— Модные, бежевые, — Татьяна сделала такоедвижение руками, как будто бы что-то вытягивала. — С длинными носами. Сдвумя широкими перепоночками.

— Ах, Таня! — покачала головой Вероника. —Как же вы собирались победить в конкурсе «Мисс Марпл»? Вы совсемненаблюдательны. Такие босоножки были на Нелли Шульговской днем.

— Надо же мне было связаться с этим журналом! — всердцах воскликнула Татьяна. — Как дура решала логические задачки,посылала в редакцию. И чем мне отплатили?

— Казненные по голове не плачут, — снова встрялРыськин. — Ну, или что-то в этом роде.

— Вам надо было с самого начала все рассказать. Той жемилиции, которая приезжала в «Уютный уголок».

— Я ведь думала, что утащила чужое задание! Как я могласознаться?! Представляете, какой позор?

— Ладно, — Вероника хлопнула ладонями поколенкам. — У вас есть возможность сидеть дома и не высовываться на улицу?

— Есть. Меня теперь не выгнать даже к почтовому ящику!Сестра станет приносить мне продукты…

— Надеюсь, ваше заточение продлится не слишком долго.Это письмо, — Вероника потрясла конвертом, — дает нам ниточку, закоторую можно дернуть. А там поглядим, что будет.

— За непонятные ниточки лучше не дергать, —высказал свое отдельное мнение Рыськин. — В ответ на тебя может вывалитьсякуча дерьма.

Они оставили Татьяну Семенову упиваться своим ужасом игуськом двинулись к машине. Рыськин, как всегда, прикрикивал, чтобы Вероника нелезла вперед, тычинку ей в рыло.

— Итак, картина проясняется! — потерла рукиВероника, пристегнувшись ремнем безопасности. — Вот как я это вижу. НекийС, передает Нелли Шульговской записку. Дескать, приеду ночью, жди. Нелли дажене запирает дверь. Впрочем, возможно, потому, что сломался ключ. Так или иначе,дверь открыта. Убийца пользуется этим обстоятельством и беспрепятственнопроникает внутрь.

— Убийца — С.? — поинтересовался Рыськин.

— Мы не можем этого знать. Пока. Итак, убийца подсыпаетснотворное Шульговской в вино и ждет, пока она отключится.

— Он, очевидно, пробыл в ее номере довольнодолго, — заметил Рыськин, остервенело сигналя какому-то чересчур шустромуводителю. — На то, чтобы напоить женщину, нужно время.

— Что могло ему помешать? Муж Шульговской после обеда уехалв Москву. Вечером ему предстояло побывать на деловой тусовке, от которой он ихотел бы, но не мог увильнуть. Нелли знала, что он не приедет до завтра.Конечно, логика подсказывает, что убийца именно С. — человек, написавшийзаписку.