так, словно подорвана взрывчаткой.

Оставшиеся ступеньки я преодолел едва ли не в один прыжок, и стоило мне заметить бандитов, как я вскинул вперед руку, заставляя их тела лететь, комкаться, хрустеть костями. Из коридора выпрыгнул автоматчик, открывая огонь. Боль сдавила ногу, заставляя припасть на колено.

Кто-то показался за моей спиной, открыл ответный огонь по автоматчику из пистолета. Не попал, но заставил отступить. И стоило мне представить, как могут растянуться эти игры в перестрелки, сколь многих это может зацепить… Руки непроизвольно сжались в кулаки. Эти гады у меня получат…

Следующие пару минут я провел в режиме берсерка. С помощью своего «нечто» крушил все, на что мог наткнуться. Бандиты быстро сменили тактику и вместо того, чтобы пытаться меня уложить из автоматов, перестали светить свое местоположение и просто пытались сбежать. За пределами помещения, на улице, уже было темно, сходу так и не сориентироваться. Моего «нечто» хватило, чтобы «волгу», которую экстренно заводили, бросило на бок, а вот малиновая четверка рванула в арку, на ходу расшибая железные ворота. Ребята очень хотели жить.

Одновременно с этим через другую арку — ту, что подальше по двору — во двор залетели девятки или восьмерки, в темноте не разобрать. Огонь они открыли почти сразу, через открытые окна. Засвистели пули.

Рабы бросились в рассыпную. Кто-то стрелял в ответ из пистолетов, кто-то швырял колбы — одна даже таки воспламенилась, подняв столб огня рядом с одной из машин. Бандиты рисковали жизнью, но отпускать рабов очень не хотели. На расстоянии в тридцать метров мое «нечто» не работало. Сколько я ни пытался махать руками, тужиться и звереть, все без толку. А может, у меня просто кончались силы…

К двум машинам присоединилась «девяносто девятая», бандитов стало больше. Тогда я дернул Ассоль за руку и сказал:

— Побежали!

Остальных рабов все равно уже было не собрать, не скоординировать действия. Одни перелезали через ближайший забор, другие прятались в темноте, третьи убегали через вторую арку. Туда-то я и потянул Ассоль.

Да, вероятно, оставшиеся в подвале рабы сами уже отсюда не свалят. С минуты на минуту бандиты могут перекрыть весь двор, стоит только приехать подкреплению помощнее. А они приедут — можно не сомневаться.

Спустя минуту мы уже бежали по улице, вдыхая ночной питерской воздух. Улица была мрачная, из освещения — редкие фонари. Ни светящихся магазинных вывесок, ни освещения на остановках. А учитывая звуки стрельбы, все нормальные граждане должны были уйти подальше или запереться в своих квартирах.

Бежать мы не переставали, двинулись по улице вдоль трамвайных путей. Позади еще слышались выстрелы, работа двигателей и визг тормозных дисков. Вовремя мы свалили.

Лишь через пару кварталов замедлили бег, встали, уперев руки в коленки, и жадно дышали. На улицах стало оживленнее, хотя и не сказать, что можно было чувствовать себя безопасно.

— Ты как? — спросил я.

— Порядок. — Ассоль отдышалась, затянула потуже лямку рюкзачка. — Нас искать будут, но дальше своих территорий не сунутся.

— Им пока и не до нас, — ответил я. — Голодная?

— Честно? Очень!

— Значит, надо еды добыть, — задумчиво протянул я, мысленно вспоминая, где мы географически находимся.

Хотя что тут вспоминать? Здесь не будет ни одного заведения из моего мира, еще и неизвестно, работает ли тут вообще хоть что-то круглосуточно или настолько допоздна.

Как вскоре выяснилось, работает. В основном, конечно, это были кабаки, но и киоск с надписью «Шаверма» нам подходил более чем.

— Я денег немного прихватила, — сказала Ассоль, сунув руку в карман штанов. — На перекусить должно хватить. А вообще… если ты и правда одаренный, можно что угодно выпросить. В теории.

— Не, грабежом заниматься не хочу, — покачал головой я. — Так попробуем.

На попытку купить две шавермы нам зачем-то предложили взять водку или пиво, даже не посмотрев на наш юный возраст. Может, конечно, не до конца прошедшие ссадины на лице и олимпийка добавляли мне на вид пару лет, но видеть предложения алкоголя в ночное время было странновато.

— Две шавермы, — более настойчиво произнес я, и продавец назвал цену. Хватало.

— И две пепси-колы, пожалуйста, — добавила Ассоль.

Пока мужчина строгал мясо на вертеле и занимался приготовлением, мое внимание привлек круглый столб афиш, обклеенный объявлениями.

Рок из-за гор. Легенды сибирского панка в «Молоке»! Агата Кристи, Буерак, Дэклановые элементы, Игорь и опоздавшие, Промышленная Архитектура и другие.

Имперский рэйв в Петербургском Электроклубе! В программе: Технология, Кофе, Кар-Мэн, Ориентация, Княжна Буланова, Стереополина, Пропаганда дискотек.

Вечер рок-музыки. Участвуют: Группа КИНО, Агата Кристи, Альянс, Химера, Ночная трость, Молчат дома.

Глаза разбегались от количества как знакомых, так и незнакомых групп.

Проспект был неспокойным. То и дело мимо проходили сомнительные компании, по полупустому шоссе лихачили редкие машины. А из-за обилия деревьев, облепляющих трамвайные пути, создавалось впечатление, словно к нам вот-вот кто-нибудь выйдет. Наверное, это паранойя, но после побега мы не могли чувствовать себя спокойно.

Я предложил Ассоль:

— Мне кажется, я знаю одно место поблизости, где мы можем спокойно поесть. Но, возможно, это будет не совсем законно. Любишь лестницы?

— Ой, не рассказывай о незаконности мне, работавшей на бандитов Шрама. Лестницы… надеюсь, оно будет того стоить.

Уже спустя несколько минут мы двинулись по Лиговскому и пришли туда, где все начиналось. Начиналось для меня — в этом мире. Не то чтобы это сейчас что-то значило, просто Смольнинский хлебозавод хорошо отпечатался у меня в памяти. Он был первым, что я увидел при появлении. В моей реальности крыши этого здания были специально обустроены для прогулок, и мы с руферами не раз забирались туда — в том числе своими, не совсем легальными путями, через другие крыши.

Да и в целом мое мышление уже давно работало категориями того, как можно проникнуть на крыши, это дело было для меняя более чем привычным. С пакетом газировок и шаверм мы нырнули в переулок, примыкающий к хлебзаводу. Пришел к выводу, что лучший путь — через само здание, нет смысла искать пожарные лестницы. Тем более что вход для персонала с внутренней стороны не был закрыт на ночь.

— Готова? — уточнил я, прежде чем сунуться внутрь.

Лестница отыскалась почти сразу же. Изнутри пыхнул запах сдобы и хлеба, аппетит сразу прибавился. Предприятие работало: на этажах гудело оборудование, пробивались чьи-то голоса.

Спустя несколько минут мы уже вылезали на крышу, достаточно просторную, идеально подходящую для того, чтобы побыть в спокойствии. Ассоль запыхалась, но открывающимся видом была довольна. Покатую крышу нельзя назвать образцом безопасности — по неосторожности можно съехать вниз, пусть там