Лазаренко внимательно выслушал Хамдамова, затем сухо и коротко спросил:

— Что было потом?

— Потом? — Бывший киллер неловко повел тощими плечами. — Я малость погорячился. Влепил Давлетьярову несколько оплеух и вышвырнул его из спортивного клуба. За недостойное поведение.

— Что же ты сразу не сказал?

— Да я совсем позабыл про тот случай. Пулька была обычная, не утяжеленная. Никакого увечья она не нанесла. Сковырнули иглой да и выташили.

Майор Лазаренко наморщил лоб.

— Значит, его зовут Марат Давлетьяров.

— Вроде бы. Но я не уверен, что произнес его фамилию точно.

— Адрес его знаешь?

Хамдамов покачал головой:

— Нет.

Лазаренко отвернулся и снова зашагал к двери. Перед тем как выйти из квартиры, он бросил через плечо:

— Будь на связи. Если понадобишься — позвоню. И попробуй только не взять трубку.

* * *

Майор покидал квартиру Хамдамова, испытывая приятное волнение. Конечно, радоваться было рано, но… Даже самый зыбкий след — это все-таки след, и он лучше, чем ничего.

Едва Максим уселся в машину, как в кармане зазвонил телефон. Звонил полковник Балога. У майора засосало под ложечкой. Если полковник сам звонит ему на мобильный, значит, жди беды.

Приложив трубку к уху, Лазаренко сухо произнес:

— Слушаю.

— Максим!

— Да, товарищ полковник.

— Как продвигается расследование?

— Продвигается, товарищ полковник.

— Напал на след?

— М-м… Есть кое-какие данные, но нужно их проверить.

— Проверяй быстрей. У тебя очень мало времени. Я только что говорил с губернатором.

«Вот оно», — подумал Лазаренко и осторожно поинтересовался:

— Дурные вести?

— Для нас с тобой — да, — ответил полковник. — Переговоры с Россией на грани срыва. Когда они окончательно сорвутся, все бросятся искать козла отпущения. Или, говоря изящнее, жертвенного барашка. И знаешь, кто будет этим барашком?

— Мы с вами?

— Угадал. Для тебя это будет значить конец карьеры. И, возможно, даже кое-что похуже.

Лазаренко хотел усмехнуться, но не смог. От тона полковника его пробрал пот. Балога был не склонен ни к шуткам, ни к преувеличениям. Обычно все, что он говорил, нужно было умножать на два. Если полковник говорил о ком-то, что тот «серьезно болен», это значило, что человек находится при смерти. Если вообще уже не умер.

— Максим, ты меня слушаешь? — грозно окликнул полковник.

— Да. — Лазаренко нервно сглотнул слюну. — Товарищ полковник, фактически я занимаюсь этим делом один. Могу я рассчитывать на помощь?

— Не можешь, — отрезал Балога. — На нас оказывается огромное давление. Фактически губернатор отступил. Не буду вдаваться в подробности. Думаю, ты и сам все прекрасно понимаешь.

Максим почувствовал, как вспотела спина под рубашкой.

— Я… — Голос его сорвался, и он вынужден был откашляться. — Правильно ли я понимаю, что моя голова лежит на плахе?

— Не так поэтически, но суть ты ухватил верно.

— Но могу я рассчитывать, что…

— Можешь, — резко сказал полковник. — Но лишь в том случае, если найдешь убийцу. Нет убийцу — нет тебя. Так что, проверяй свои данные быстрее. Кстати, журналисты обо всем пронюхали. Завтра половина всех изданий напишет об этом. То-то каша заварится. — Полковник нервно хохотнул. — Ладно, майор, работай. Не буду тебе мешать.

Полковник отключил связь.

С Егором Кремневым обошлись еще жестче. Он шел по бульвару к метро, когда рядом с ним притормозил черный «Мерседес». Стекло опустилось, и Егор увидел знакомую физиономию. Это был тот самый верзила, который пару дней назад привез их с Лазаренко на «разбор полетов» к пани Юлии.

— Торопишься? — поинтересовался верзила-охранник.

— Вообще-то нет, — ответил Кремнев. — А что? Хочешь подвезти?

Охранник кивнул:

— Угу. Забирайся в машину.

Егор посмотрел по сторонам. Народу на бульваре, по причине позднего часа и моросящего дождя, было мало.

— Да кончай ты ломаться, — снова пробасил верзила-охранник. — Забирайся в машину, есть разговор.

— Что, опять «гранд-дама» приглашает на прием? — с кривой ухмылкой осведомился Егор.

— Угадал.

— Видимо, девушке скучно ужинать одной?

По лицу охранника пробежала тень:

— Не хами, — сказал он. — Залазь в машину, если не хочешь, чтобы я тебя туда сам запихал.

Егор прищурил холодные недобрые глаза.

— Ладно, уговорил.

Кремнев шагнул к машине. Забравшись на заднее сиденье, он захлопнул дверцу. Щелкнул блокиратор дверей. «Мерседес» мягко тронулся с места и быстро набрал скорость.

Кремнев подождал немного, но охранник и его коллега, сидевший за рулем, хранили молчание.

— Эй! — окликнул он верзилу-охранника.

Тот не откликнулся.

— Эй, Кинг-конг, оглох, что ли? Куда мы едем?

Охранник чуть повернул голову так, что Егор увидел его гладко выбритую щеку, и небрежно ответил:

— На вокзал.

Егор нахмурил лоб.

— Зачем?

Охранник сунул руку в карман, достал конверт из плотной бумаги и протянул его через спинку сиденья Кремневу:

— Держи!

— А что это?

— Билет на поезд и немного баксов «на дорогу».

— Я должен это взять?

Верзила кивнул:

— Да.

— А если не возьму?

Рука, держащая конверт, дрогнула. Охранник повернулся и, мрачно уставившись На Егора, пророкотал:

— Слушай, Кремнев, кончай кочевряжиться. Брось вещи в купе, пойди в вагон-ресторан, надерись как следует. Денег тебе хватит с лихвой. Не успеешь оглянуться, как окажешься в Москве. А там будешь жить прежней жизнью, а про нас забудешь.

Егор посмотрел на конверт и отрицательно качнул коротко стриженной головой:

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему?

— У меня тут остались кое-какие незавершенные дела.

— Завершишь после выборов. Через пару месяцев я сам встречу тебя на перроне и отвезу, куда скажешь. А сейчас — уезжай. Твоя миссия провалилась, но ты не виноват.

Взгляд Кремнева стал удивленным.