Она не ответила, лишь поинтересовалась:

– Вы мой новый врач?

Он кивнул.

– Надолго? – спросила она.

– Пока Кирилл Александрович не вернется.

– Вот бы он никогда не вернулся.

Лесовец тихо рассмеялся, приняв её слова за шутку.

Он хотел сказать, что тоже не питает симпатии к главврачу, но не стал. И вместо этого спросил:

– Как твое самочувствие?

– Сойдет, – ответила она и закашляла, прикрывая рот бумажной салфеткой.

– Часто кашляешь?

– Не очень, – прохрипела она.

Он взглянул в медицинскую карту девочки, изучая её диагноз – рак легких. Кашель в таком случае был явлением нормальным, а также хрипота.

– Лекарства принимаешь? – он пролистал карту.

Девочка кивнула. Он задумался на несколько секунд, собираясь назначить ей более сильное средство. Затем ему бросилась в глаза её подушка, на которой застыло темно-алое пятно крови.

Он не стал пугать девочку своими комментариями, а просто сделал несколько торопливых записей в её карте и ушел.

Эта девочка очень напомнила ему его племянницу: такая же темненькая, с такими же выразительными глазами и бровями, такого же возраста и также больна раком. Бедная маленькая девочка. И Лесовцу стало грустно, ведь он больше никогда не увидит свою племянницу. Разве что на фотографии. А он так мало уделял ей времени. Он больше занимался наукой и своими пациентами. Всё это, как и прежде присутствует в его жизни, но Юли там больше нет.

Спустя пару дней он увидел Милану. Она неслась по коридору, как лань, и выглядела куда румяней и бодрее, чем во время их последней встречи.

– Куда вы? – поинтересовался он.

Но девочка не ответила. Она закашляла, пытаясь вздохнуть, но воздух, словно не проходил в ее легкие. Задыхаясь, она ухватилась за врача.

К ним подбежала медсестра, и Лесовец попросил её сделать девочке укол. В тот же момент Милане, как будто полегчало. Она выпрямилась и задышала ровнее, уверяя, что ей стало лучше.

Медсестра ей охотно поверила, но только не Лесовец.

– Можно я пойду в столовую? – спросила девочка, заискивающее поглядывая на него. – У нас завтрак. Можно?

Лесовец кивнул. Он проводил её недоверчивым взглядом, а затем сказал медсестре:

– Отведите эту девочку на ПЭТ16.

Вскоре Милану уже готовилась к процедуре, которую ей назначил Лесовец. Медсестра усадила её на стул и ввела ей внутривенно низкорадиоактивную глюкозу.

– Долго еще? – поинтересовалась девочка.

– Около часа, – строго ответила медсестра.

– Завтрак закончится.

Затем через полчаса, девочку отвели к ПЭТ сканеру, внешне напоминающему рентген-аппарат, и еще минут сорок пять делали томографию. Все это время Милана лежала практически неподвижно.

Когда, наконец, её снимок попал в руки Лесовца, девочку отпустили. Он минут десять разглядывал этот снимок, не веря своим глазам. Как врач он прекрасно знал принцип ПЭТ: радиоактивная глюкоза, скапливаясь в раковых клетках, начинала светиться. Но такого на снимке Миланы и в помине не было. Значит, что-то не так.

Прихватив с собой снимок, Лесовец направился в свой кабинет. Первым делом он хотел позвонить родителям Миланы.

«Наш дорогой главврач что-то намутил с диагнозом», – возмущался он про себя.

Но телефон родителей девочки был не доступен. Тогда он решил спуститься к Милане лично, но её не оказалось в палате. Благо в коридоре ему попалась медсестра Нина, и он попросил её найти эту девочку.

Сам же он вернулся в палату Миланы и еще раз осмотрел её подушку с пятнами крови. Затем лизнул пятно – кровь была настоящей. Тогда он перевернул постель девочки, но не нашел ничего подозрительного. Зато в прикроватной тумбочке за стопкой одежды и средствами гигиены он обнаружил маленький бутылек с кровью.

«Симулянтка!» – подумал он.

Но её актерской игре стоило отдать должное – если бы не результаты томографии, он бы вряд ли догадался, что она здорова.

Вдруг он вспомнил, что оставил снимок в своем кабинете, а кабинет не закрыл. Тогда он побежал туда. К счастью, снимок всё еще оставался на месте. Лесовец подошел к окну, еще раз перепроверив результаты томографии Миланы. Но они лишь подтвердились.

– Девочка здорова, – уверенно сказал он.

В тот же момент дверь его кабинета тихонько отворилась. Затем он ощутил, как что-то кольнуло его в плечо. Он обернулся, нащупав в плече шприц, а вернее, его наконечник в виде ярко-розовой кисточки.

За спиной Лесовца никого не было. Он позвал на помощь, ощутив, как силы покидают его и голос тоже. Он схватился руками за край стола, но руки его не слушали, будто были ватными. Затем он упал и растянулся на полу.

Нина вошла в его кабинет, лукаво улыбаясь. Она подменила томографический снимок и ускользнула прочь.

Лесовец проснулся только ранним утром от холода. Едва продрав глаза, он ощупал себя – всё его тело было покрыто мурашками. Он лежал под кустом, как бродячий пёс, абсолютно голый. Он присел на корточки, стараясь не выглядывать из-за куста. Рядом он обнаружил фотографию, на которой он был запечатлен в столь непристойном виде.

Там же на фото была надпись: «Ты хранишь мою тайну, а я храню твою». В гневе он смял злосчастную фотографию и еще несколько секунд топтал ее ногой.

Вот чего ему стоило поставить правильный диагноз своей пациентке.

Олеся уже три дня не включала свой мобильный телефон. Она надеялась, что тот, кто ей названивает, наконец, найдет себе новую жертву. Его шутка итак слишком затянулась, поэтому пора бы её прекратить.

Впрочем, еще неизвестно, что хуже мыть полы или отвечать на звонки всяких идиотов. Так думала Олеся, прикидывая, сколько еще метров коридора ей останется домыть.

Вскоре её внимание привлекла Светлана, а вернее, огромная корзинка в её руках. Светлана даже не ответила на приветствие Олеси, а лишь отвела взгляд и прошла мимо.

«Наверное, не заметила», – решила Олеся и продолжила работу.

Спустя час она подобралась к сестринской. Оттуда доносился звонкий смех. Олесе очень захотелось посмотреть, что там происходит. Она приоткрыла дверь, увидев, как Нина достала из корзинки Светланы небольшую открытку. И явно не просто так.

– Дорогой, Кирилл Александрович, – прочла Нина на открытке, – мы с коллективом подготовили для вас…

Медсестры дружно смеялись.

– Что ты делаешь? – обратилась к ней Олеся, войдя в сестринскую.

– Кто именно подготовил? – спросил Нина, обращаясь ко всем присутствующим, а затем посмотрела на Олесю: