И ее решение не встречаться больше в неформальной обстановке меня совершенно не устраивало.

– Я не знаю, что делать, – тихо, но уже серьезно сказала Лола.

Вот уже лучше. По крайней мере, она не просто меня отшила… Услышал бы отец подобное выражение, схватился бы за сердце и показал лексическое значение слова «отшить» в толковом словаре Даля или Ожегова.

А вообще из меня очень и очень плохой, как сейчас говорят, пикапер, особенно когда общение обрастает такими сложностями.

– Все будет хорошо, – ответил я, не зная точно, кому это адресовалось, самому себе или Лоле.

Да, восемь лет назад я убеждал себя в том же. Но ошибся. Потерял жену, ставшей к тому времени лишь тенью той жизнерадостной девушки, с которой я когда-то познакомился в вузе, и чуть не потерял сына, который, к счастью, ничего не помнит. И пусть я ненавидел Алексеева, но во всем случившемся винил себя. А этому… все как с гуся вода, делал вид, будто ничего не случилось.

В кармане завибрировал телефон и отвлек меня от мыслей, которые в последнее время слишком часто крутились вокруг Сергея Леонидовича. Я посмотрел на экран и ответил:

– Алло!

– Пап, а ты скоро?

– Не знаю. А в чем дело?

– Ко мне Дима с Костей придут, окей? – спросил Герман немного заискивающим голосом.

– В баре брать только открытые бутылки, в квартире не курить, в обуви не ходить.

Только мы вдвоем шутили с одинаково серьезным выражением лица и старались при посторонних это не делать. Никто не понимал. Вот и сейчас Лола приоткрыла рот и снова взметнула брови вверх. Сейчас еще и осуждение во взгляде появится.

– Пап… – протянул сын, – ты бы еще сказал, где презервативы лежат.

– Презервативов нет, аптека в ста метрах от дома, открой яндекс-карты, если боишься заблудиться.

– Пока. Домой можешь не торопиться.

– Ну, конечно, – усмехнулся я в трубку.

– И что это было? – спросила Лола. – Абсолютно непедагогичное общение с ребенком. Ему четырнадцать лет! Какой бар, какое курить, какие презервативы?

Я улыбался, глядя на ее реакцию, даже настроение как-то поднялось после разговора с сыном. Даже какая-то уверенность, что он сможет понять.

Лола поднялась даже со стула и с по-настоящему преподавательским видом продолжила читать лекцию, чем развеселила еще больше. Я не сдержался и, схватив ее за руку, потянул на себя. Она явно этого не ожидала и упала на меня, возмутившись:

– Ты что?

– Ничего, – ответил, поцеловав ее.

Лола упиралась руками мне в плечи недолго, потом обняла. Надеюсь, хоть сейчас никто не помешает, хоть уже и подсознательно жду стука в дверь. Все-таки людей в квартире много.

Целовала она меня так же, как и несколько часов назад. Сначала неуверенно, а потом все больше и больше добавляя страсти и какой-то необузданности. Прямо крышу сносит от подобного контраста.

– Остановись, – шепнула Лола мне в губы.

Где уж тут остановиться?

– Представь, мне ночевать негде. Надо же детям развлечься без предков.

Она пару раз моргнула, а потом… Черт возьми, как мило покраснела!

– У меня, – начала Лола, вздохнув, – стены картонные и соседи любопытные.

– Мы постараемся потише.

ГЛАВА 16

Я проснулась оттого, что затекла шея. Если уж моя комната была для нас двоих маленькой, то что говорить про диван. Я лежала на руке Григория Александровича, чувствуя дыхание на своей шее, а его вторая рука была поперек моего живота. Мы были укрыты пледом, хотя я точно помнила, что засыпали без него.

Аккуратно поднявшись, перед этим убрав с себя мужскую руку, размяла шею и вышла в коридор. Пол скрипел, дверь тоже. Раньше я на это как-то не обращала внимания, наверное, потому, что никого не боялась разбудить, а сейчас… Хорошо, что я проснулась первая, а то было бы неловко.

В кухне Катька варила кашу, помешивая ее одной рукой, а во второй держа чашку.

– Привет, – повернулась она ко мне. – Странно выглядишь.

– В смысле? – не поняла я.

– Ну, по законам жанра ты должна была явиться в простыне на голое тело, растрепанная и счастливая. А у тебя только губы, как будто ты переборщила с селфи.

Я сразу не поняла, что она имеет в виду. А потом приложила пальцы к опухшим губам и почувствовала, как вспыхнули щеки. Особенности прелестной жизни в коммуналке: все всё видят, все всё слышат, все всё знают.

У меня и так губы пухлые, а сейчас, скорее всего, выглядят вообще так, как и сказала Катька. Есть сейчас такая привычка у многих – сколько раз в школе наблюдала – делать губы «уточкой» и фотографироваться.

А Витька тоже молодец – сразу доложил, что Лола пришла с мужчиной. Само собой, сделать выводы нетрудно. Хоть мы с Григорием Александровичем и просто спали. Только если сказать так Кате, то она глагол «спать» поймет не в том смысле, в котором он обычно употребляется.

– У тебя сейчас каша сгорит, – кивнула я в сторону плиты, улыбнувшись.

– Ой, – Катька выключила газ и подмигнула мне, удалившись с кухни.

Нет, точно все подумают, что я пришла с любовником. Кстати, а с кем я пришла вчера и ночевала сегодня? С другом? Со знакомым? Или просто с почитателем поэзии? Даже не знаю, как правильно охарактеризовать.

Я сделала две чашки кофе и уже в дверном проеме столкнулась с Валиком. Ну хоть с ним, слава богу! Он-то парень деликатный, лишних вопросов задавать не станет. Да и ему нет дела обычно до личной жизни соседей. Но сегодня студент оказался слишком уж разговорчивым.

– Лолита Ивановна! – почти заорал он. – Доброе утро.

– Привет, – сказала я.

– А вы можете передать Григорию Александровичу, что те книги, которые он мне посоветовал, просто находка. Я всю ночь читал.

– Обязательно, – кивнула в ответ.

Что же все сегодня такие ранние пташки? Где мои двадцать с маленьким хвостиком, чтобы после бессонной ночи так хорошо выглядеть?

Подойдя к своей двери, я локтем открыла ее. Ручка не вовремя соскочила и больно ударила по сгибу.

– Черт, – выругалась я вполголоса, расплескав кофе.

Чтобы закрыть дверь, пришлось поставить кружки на пол, а потом, морщившись от скрипа, потянуть ее на себя.

– Я не сплю, – услышала за спиной и от неожиданности чуть не задела ногой одну из кружек.

А утро после «не секса» всегда такое не романтичное? Ну а что мне надо было сделать? С томным взглядом разбудить поцелуем и подать кофе в постель? Отдает дешевым бульварным романом. В жизни же обычно все в первый раз очень неловко и… В общем,