Болезненно-чахлое создание с увеличительными стёклами в тонкой оправе на длинном носу. Волосы тонкие, прилизанные и гораздо лучше смотрелись бы коротко постриженными, а не рыжеватыми соплями стекающим на плечи. Тощие плечи укутаны в плед. Он что, мёрзнет? Должно быть, лихорадка... Ну, точно! Третий из вошедших оглушительно чихнул и тут же принялся извиняться: исключительно перед окружающими, а не перед своими спутниками, которым, похоже, было совершенно всё равно.

Занятная троица. Находящиеся в зале игроки, впрочем, сочли её вполне подходящей для принятия в общество и, вежливо кивнув, вернулись к своим делам, а подскочивший невесть откуда heve Майс подобострастно повёл вновь прибывших на выбранное место.

Первым за стол плюхнулся чернявый весельчак. Блондинка изобразила на своём лице гримаску, сделавшую бы честь любой придворной актрисе, выступающей в роли благородной дамы, которой в силу необходимости пришлось снизойти до простых смертных. Не помогло: пьяница только расплылся в широкой улыбке и похлопал по своему колену.

— Иди ко мне, моя непримиримая! Нам будет хорошо!

— Хорошо будет только мне и только, когда увижу тебя в могиле, Вехан.

— Ай, какая же ты строгая, моя пышечка... Ну ничего, дядя Вехан не сердится на маленькую и глупенькую Милл. Иди сюда, у меня колени большие, для тебя подойдут!

Блондинка посчитала ненужным продолжать беседу в том же духе и села на подставленный тщедушным спутником стул. Поскольку при этом парень намеревался ещё и не уронить плед, получился почти акробатический номер: честно говоря, я думал, что шерстяная ткань всё же коснётся пола, но даже бахрома приблизилась к паркету не более чем на ширину ладони.

— Спасибо, Слат. Ты — единственный настоящий кавалер среди этих мужланов, — милостиво оценила его усилия женщина.

Рыжеволосый кивнул, но на резко очерченном лице не отразилось полагающихся случаю чувств, словно подобные похвалы парень получал по сто раз на дню.

Наконец, все расселись за столом и выжидательно уставились друг на друга. Первым молчание нарушил весельчак:

— Чем займёмся?

— Может быть, сразу приступим к делу? — Предложила блондинка.

Тщедушный возразил:

— В первый же день? Это противоречит традиции. Мы же только приехали. Сразу, с дороги, браться за дела? Решительно возражаю.

— И я, и я! — Поддакнул Вехан.

— Свинья, — процедила сквозь зубы женщина.

— Ах, Милл, из твоих уст я готов слышать, что угодно!

— Заткнись.

— Прошу вас, успокойтесь, — негромко, но внушительно сказал тот, кого называли Слатом. — Вы оба прекрасно знаете, что первая встреча предназначена только для развлечения.

— Так я и собираюсь развлекаться! — Сообщил весельчак, придвигая стул к блондинке. Та угрожающе хлопнула веером по столу:

— Ещё одно движение и...

— Прикажете подать напитки? — Встрял со своим радушием heve Майс.

Тщедушный только перевёл взгляд на женщину, зато подвыпивший Вехан оживился:

— Конечно, подать! Подать, чтобы поддать!

— Ты становишься совершенно невыносимым, — резюмировала блондинка.

— Не сердись на него, Миллин: он только что принимал доклады у управителей и доволен итогами года, вот и всё. А ты разве не довольна?

— Но я же не веду себя, как...

— Разнузданное чудовище!

Весельчак наклонился над столом, заставив женщину отшатнуться.

— Вехан!

Голос Слата не изменился ни на тон, но чернявый вздрогнул, словно наткнулся на стену.

— Пожалуйста, сядь и успокойся.

— Вот, извольте отведать: лучшие вина севера к вашим услугам!

Хозяин «Перевала» подоспел вовремя: весельчак охотно принял предложенный бокал и углубился в изучение его содержимого, пряча глаза от кутающегося в плед Слата.

— Изволите приступить к игре?

— Да, пожалуй, — согласилась блондинка. — Но нам понадобится глашатай.

— Разумеется, всё лучшее по первому требованию!

Майс хлопнул в ладоши, делая знак кому-то из служек, и спустя минуту в зал вошла Она.

* * *

Таких красивых женщин не бывает. Точнее, не должно быть на свете, потому что все остальные, глядя на них, будут чувствовать себя обделёнными.

Лиф пепельно-голубого платья совершенно свободно облегал до хрупкости тонкий торс, натягиваясь лишь в том месте, где покоилась грудь не просто пышная, а грудь зрелой женщины, готовой к радостям материнства. Мягкая линия плеч, не узких и не широких, окружённая скромным кружевом воротника. Длинная гибкая шея, несущая изящно посаженную голову с той степенью гордости, которая присуща только истинно невинным созданиям. Лицо словно создано лучшим придворным скульптором: маленький нос, чёткий контур полных губ, большие тёмно-синие глаза, может быть, посаженные чуть глубже, чем следует по всем канонам красоты, но оттого вносящие необходимую толику живого несовершенства. Густые и даже на взгляд тяжёлые жемчужно-русые волосы, заплетённые в две косы и уложенные вокруг головы. Молочно-белая кожа и личика, и шеи, и кистей рук с трогательно тонкими и длинными пальцами, как будто она никогда не бывала на солнце. А уж походка... Если капризная Миллин шествовала гордо, осознавая свою значимость, то эта женщина почти плыла. По крайней мере, создавалось впечатление: её ноги вовсе не касаются паркета, или же вместо ног под широкой юбкой платья прячется змеиный хвост, потому что такая плавность движений не может быть доступна человеку.

Разумеется, взгляды всех мужчин тут же обратились на красавицу. А она приблизилась к столу и робко улыбнулась:

— Вы изволите начинать?

Весельчак не ответил, пожирая небесное видение глазами, Слат тоже не спешил нарушать молчание, поэтому разговор пришлось продолжать блондинке:

— Да, мы начнём.

Heve Майс поспешил удалиться на другой конец зала, а я понял, что судьба преподнесла неожиданный и приятный сюрприз: у меня появился повод находиться как можно ближе к игровому столу. Завсегдатаи «Перевала» наверняка уже видели прекрасного глашатая и потому лишь изредка бросали на неё взгляды, но что можно взять с недотёпы, случайно попавшего в высокое общество и узревшего явление божества? Полуоткрытый рот и растерянно-восторженные глаза никого не удивили, а Миллин так и вовсе брезгливо скривилась, отметив моё восхищение незнакомкой. Скривилась и перестала обращать на меня какое бы то ни было внимание.

В качестве игры выбрали «Генерала» — игру, в которой ценность имеют строго определённые сочетания выпавших граней, а все прочие записываются как небольшое количество очков. Для меня подобный вариант был одним из самых предпочтительных, потому что игроки, получив не удовлетворяющий их результат, перебрасывают плохо выпавшие кости, следовательно, есть больше шансов разобраться в их изъянах и... Кое чем ещё.