— На ваше счастье, heve, нашёл!

— Спасибо за труды.

— Да какие ж труды? Мой долг — радовать покупателей. А вас чем могу порадовать, hevary?

— Право, я даже не знаю...

Тихий, но вовсе не робкий голос, хотя и особой силы в нём не слышно. Однако нужны ли внешние проявления силы той, чьё настоящее могущество дремлет внутри?

Поворачиваюсь. Наверное, излишне резко, потому что в тот же миг Ливин замечает моё движение и в точности повторяет. Зеркальным отражением.

Ты?

Светлые ресницы дрогнули, бросая тень на прозрачную зелень глаз.

Я. Прости, не искала встречи нарочно: так получилось.

Даже если искала бы... Я не сержусь.

Разве у тебя должны быть причины сердиться?

О, сколько угодно!

Все они рождены мной?

Нет, не все. По правде говоря, ни одна из них: я сержусь только на себя.

Из-за чего же?

Из-за того, что вечно держу чувства в узде и поверяю расчётом каждое веление сердца.

Это не так уж плохо.

Это убийственно.

Для кого?

Для меня. Прости.

За что?

Я трус.

Ты не трус, ты лжец.

Разве?

Сказал, что трусишь, и солгал: в твоих глазах не было страха ни тогда, ни сейчас.

Что же в них было?

Не знаю. Надо подойти поближе и заглянуть.

Заглянешь?

— Ай, как прекрасны влюблённые! — Воздел руки к потолку Вассади. — Как первые весенние цветы на обнажённой земле!

Ливин качает головой:

— Мы не влюблены.

Подтверждаю:

— Мы даже не знаем друг друга.

— А что вам мешает? Узнавайте, впереди долгая жизнь! А бедному торговцу позвольте пожелать вам счастья и... уделить внимание другим покупателям!

Улыбаюсь. Вот ведь пройдоха: осыплет любезностями, только чтобы выдворить из лавки. Ливин выходит на улицу и нерешительно останавливается, словно не зная, в какую сторону шагнуть. Что ж, наступает моя очередь. Мой бросок игральных костей. Он не может получиться неудачным, верно?

— Hevary, позволите спросить?

— Спрашивайте.

— Вассади, конечно, хитрец и обманщик, но сегодня его устами говорила судьба. Я не отказался бы узнать вас поближе. А вы?

— Заманчивое предложение. На всю долгую жизнь?

— Если изволите.

Она делает вид, что задумывается.

— Грешно не слушать судьбу... Что ж, я согласна попробовать.

— Тогда не соблаговолите ли посетить мой дом, hevary? Сегодня в нём будет накрыт праздничный стол, за которым мы вполне могли бы начать наше знакомство.

— Стол? М-м-м... Вы знаете, чем увлечь проголодавшуюся девушку!

— Позволите предложить вам руку?

Прозрачные глаза наполняются светом ещё не надежды, но очень близкого чувства:

— А может быть, и что-то другое?

— И НЕПРЕМЕННО что-то другое!

Мы начнём с начала. С чистого листа. Откроем чернильницу, обмакнём кончик пера и напишем... А что же мы напишем? Четверостишие или целую поэму? Неважно. Главное, теперь всё должно получиться: ведь если заново приступаешь к знакомому делу, прежних ошибок уже не повторишь. Наверное. Может быть.