Надвинув шляпу пониже на лоб, Хантер намотал на руку веревку и медленно спустился с холма. Внизу он остановился и подождал несколько минут. Не желая зря беспокоить Фантазера и заставлять его вспоминать о собственнических инстинктах, Хантер старался держаться подальше от кобылы. Лия едва могла сдержать свое нетерпение, однако она понимала: Хантер надеется, что жеребец не станет осложнять ситуацию и позволит приблизиться и заарканить кобылу. Прикинув расстояние, она догадалась, что сделать это будет совсем не просто.

Прошло десять минут, которые тянулись как целая вечность, прежде чем Хантеру представилась подходящая возможность. Действуя намеренно медленно, он раскрутил веревку над головой и сделал резкое движение. Лия задержала дыхание, следя за летящей в воздухе петлей, которая… которая точно настигла цель. С быстротой, бывшей следствием и длительного опыта, и горячего желания сделать то, что нужно, прежде, чем Фантазер заподозрит неладное, Хантер намотал веревку на руку и принялся тянуть кобылу вверх по склону холма.

Пойманная лошадь начала было сопротивляться, стараясь попятиться прочь, и даже вставала на дыбы. Тащить лошадь в направлении, противоположном тому, куда ей самой хочется убежать, задача и так уже почти непосильная, и потому Лии показалось, что заставить кобылу подняться по склону холма будет совершенно невозможно. Лия слышала, как Хантер ругался вслух, как скрипело его седло, как тяжело дышал его мерин, пока дюйм за дюймом они продвигались все ближе и ближе к владениям Хэмптонов.

Когда они были уже примерно на середине склона, Фантазер неожиданно понял, что происходит. Раздраженно заржав, жеребец кинулся следом. Пожалуй, ничто другое не могло заставить лошадь Хантера поторопиться. Одного вида разъяренного жеребца весом более тысячи семисот фунтов было достаточно для того, чтобы мерин удесятерил свои усилия. Похоже, даже кобыла начала по-настоящему беспокоиться.

Однако Фантазер слишком быстро нагнал их. Вместо того чтобы наброситься на Хантера, он укусил кобылу, которая тут же перестала сопротивляться Хантеру и рванулась вверх по склону, преследуемая жеребцом. Хантеру потребовалось немалое мастерство, чтобы увернуться в сторону.

— Лия, не подходи! — крикнул он.

Твердо решив снова оказаться на своей территории, Фантазер гнал насмерть перепуганную кобылу вверх по склону, на землю ранчо Хэмптонов. Когда лошади промчались мимо него, Хантер отпустил веревку и последовал за ними.

— Быстро поправляй изгородь, пока он не передумал, — закричал Хантер через плечо, стараясь поставить своего мерина точно между Лией и распаленным жеребцом. Фантазер бесился и кружил неподалеку, очевидно не решив пока, что ему надо делать: то ли выгнать непрошеных гостей подальше с его пастбища, то ли пуститься наутек и угнать кобылу подальше. Хантер напрягся, готовый действовать в любой момент.

Не тратя ни секунды драгоценного времени, Лия быстренько укрепила жердины и обмотала их колючей проволокой. Едва ли это остановит Фантазера, если он решит снова попастись на территории «Сёркл Пи». Но может быть, теперь, когда он снова завладел своей добычей и оказался на привычном лугу, он предпочтет не рисковать и захочет остаться? Она нерешительно посмотрела на жеребца. По крайней мере он не станет прорываться через изгородь до тех пор, пока поблизости не окажутся новые кобылы.

Издав короткое, пронзительное ржание, Фантазер, видимо, решил уступить. Попятившись в сторону, он погнал кобылу к дальнему концу пастбища. Уверившись в том, что опасность миновала, Хантер спрыгнул со своего мерина и привязал его к изгороди.

— А где Изюминка? — поинтересовался он, доставая из сумки рабочие инструменты.

Лия бросила на него быстрый взгляд.

— Оборвала привязь и сбежала. Полагаю, она поняла, что у Фантазера вполне серьезные намерения, и ей, видно, не очень-то хотелось помогать ему осуществить их.

Хантер нетерпеливо фыркнул.

— Тебе придется ехать со мной. Как только мы кончим починку забора, надо будет убраться отсюда.

— Верно. — Больше Лия ничего не сказала, пусть, решила она, Хантер остынет немного. Он подошел к ней и начал помогать разматывать проволоку и укреплять изгородь. Несколько минут они молча работали рядом, а потом Лия не вытерпела и спросила: — А что же нам делать с кобылой?

— Ничего. Когда она перестанет быть яблоком раздора, я подъеду и верну ее на ранчо «Сёркл Пи».

Лия перестала наматывать проволоку на столб изгороди.

— А как же Булл Джонс?

К ее величайшему удивлению, слабая улыбка тронула уголки рта Хантера.

— Я пошлю ему счет за то, что наш жеребец покрыл его кобылу. — Хантер плоскогубцами перекусил конец проволоки и посмотрел на Лию. — Этот жеребец уже приучен к седлу?

Она покачала головой.

— Еще нет, но…

— Так он дикий? — Хантер даже не дал ей времени подтвердить его догадку: — С ним необходимо немедленно расстаться.

Лия выпрямилась, вытирая пот со лба.

— Ты что, серьезно?

— Я говорю совершенно серьезно. Он опасен, и я не желаю, чтобы ты подвергалась опасности в обществе дикого жеребца.

— Если ты так заботишься о моей безопасности, тебе следует избавиться от быков, от коров и от всех прочих четвероногих созданий на ранчо! — раздраженно воскликнула она. — Только так, потому что в соответствующих обстоятельствах каждый из них может стать опасен.

— Я не собираюсь менять свое решение, — бесстрастно ответил он, поглубже загоняя в землю накренившийся столб.

Как объяснить Хантеру, что Фантазер дорог ей? Ведь Хантер никогда, ни за что не поймет ее. Лия и сама толком не очень понимала. Все, что она чувствовала, так это что конь нужен ей, словно он воплощение тайной мечты о том, что можно быть свободной и не нести ни перед кем никакой ответственности. Хотя, с одной стороны, она все-таки надеялась в один прекрасный день приручить строптивца, с другой стороны, ей отчаянно хотелось оставить его на свободе — наверное, лишь потому, что и самой хотелось такой же свободы. Мечте этой не суждено, конечно, сбыться, но ведь в том-то все и дело.

Глядя Хантеру прямо в глаза, Лия сказала:

— Не делай этого. Пожалуйста, прошу тебя, не пытайся избавиться от него. Он для меня так много значит…

Выражение его лица стало мрачным и совсем чужим.

— Еще один «несчастненький», которого надо пожалеть?

— Можно сказать и так, — призналась она. — Я приобрела его, когда все остальные от него отказались. Мне кажется, в прошлом с ним очень плохо обращались, потому он и стал таким капризным.

Хантер облокотился на столб изгороди, и клетчатая рубашка распахнулась на его груди. В ямочке у основания его шеи поблескивали капельки пота, а густые черные волосы прилипли ко лбу. На лице появилось недовольное выражение.

— Ты зря стараешься убедить меня оставить этого коня. Все, что тебе пока удалось, так это доказать мне, что он гораздо опаснее, чем мне показалось с самого начала. Кроме того, вчера ты уже обещала ни о чем меня больше не просить; разве ты забыла об этом?