— А Патрик нашел работу у тебя.

— Я приняла их всех и дала им дом, — согласилась Лия. — Я дала им шанс начать новую жизнь. И именно благодаря этому они теперь в состоянии заработать себе на хлеб. Однако куда важнее то, что они теперь снова могут уважать себя. Да, их работа далеко не безупречна. Однако я могу тебя заверить, что это лучшее, на что они способны. Но если ты попросишь их о большем, они сделают все что угодно, если только это будет им по силам. Все дело в том, что работа здесь очень много значит для них. Они теперь — одна большая дружная семья. И даже не пытайся просить меня повернуться к этой семье спиной, потому что я никогда не смогу этого сделать.

Хантер устремил взгляд на пастбище.

— Ты всегда испытывала особую слабость к несчастненьким и пострадавшим всякого рода. Мне часто казалось, что именно поэтому ты связалась со мной.

— Это неправда! — Лия замолчала, испугавшись, что выскажется слишком неосторожно. Она никогда не считала Хантера пострадавшим или — еще хлеще! — несчастненьким, которому нужна помощь. Для нее он всегда был победителем, завоевателем, полным силы и решительности, человеком, который жил бурными страстями и неистовыми желаниями. Нет, ни разу в жизни она не думала о нем как о побежденном.

Губы его сжались — ведь он непозволительно близко подпустил ее к себе, чуть неожиданно не выдал себя.

— Все равно, это ничего не меняет. А факты таковы, что мы не можем управлять этим ранчо без квалифицированного персонала.

— Хантер, — начала умолять она, — будь справедлив, дай им шанс. Только шанс. Клянусь, что никогда ничего у тебя не стану просить.

На его лице появилось скептическое выражение.

— В самом деле?

— В самом деле, обещаю тебе. Спасение ранчо не имеет для меня никакого смысла, если вместе с ранчо я не в состоянии спасти моих людей.

Он посмотрел внимательно.

— Выходит, ты откажешься от ранчо, если перед тобой встанет выбор: сохранить всех работников или управлять ранчо так, чтобы оно начало приносить доход?

Лия помедлила, размышляя над его вопросом, и нахмурилась.

— Полагаю, что так оно и есть, — призналась она наконец. — В противном случае я бы мало чем отличалась от «Лион Энтерпрайзиз». Кроме того, если бы мне так захотелось походить на них, я бы уже сто лет назад продала ранчо.

— Ты воспринимаешь все так серьезно?

Она кивнула.

— Еще как серьезно.

Теперь пришла очередь Хантера размышлять. Прошло несколько минут, и он медленно кивнул.

— О'кей. Поступим по-твоему. Пока. Но я не могу дать никаких гарантий относительно будущего. Ты согласна?

— Похоже, ничего другого я от тебя не услышу, — пожав плечами, ответила Лия.

— Тогда почему бы теперь нам не отправиться к югу и не осмотреть ранчо с той стороны? После этого можно будет возвращаться.

— Я готова, — заявила Лия, радуясь, что добилась от него уступки. — Поехали.

Он покачал головой.

— Не так быстро. Прежде чем мы тронемся, я хотел бы получить кое-что. И сделать это можешь только ты.

— Что такое? — настороженно поинтересовалась Лия, и сам ее тон предостерег Хантера, что ей, скорее всего, придется не по душе любая его просьба.

— Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.

— Что? — слабым голосом переспросила она.

— Ты прекрасно слышала. Я хочу поцелуя. Да, я готов ждать, пока ты не будешь в состоянии заняться чем-то более серьезным. Однако почему бы нам не поторопить желанный миг, если при этом мы можем воспользоваться маленькими радостями жизни? — Он смотрел на нее не отрываясь. — Давай же, Лия. Ведь я прошу не так уж много.

Она вынуждена была с ним согласиться. Сознательно, не давая себе возможности передумать, она наклонилась, опершись ладонями о его грудь. Подняв голову, Лия посмотрела ему в лицо, и его резкие черты показались ей столь же знакомыми, как и ее собственное отражение. Время почти не коснулось его лица, вернее, оно приобрело выражение силы, словно то, что было когда-то лишь обещанием, исполнилось и сбылось. Морщинки, незаметно разбежавшиеся по его лбу, лучиками разошедшиеся от глаз, говорили о том, что характер Хантера стал еще настойчивее и решительнее — так и должно быть с годами, приносящими исполнение давно задуманного.

Нежно прикасаясь к его подбородку, Лия осторожно провела ладонью по его щеке, словно заново открывая для себя четко очерченные контуры выдающихся скул. Как же давно все было… Сколько же времени миновало с тех пор… Очень медленно она погрузила пальцы в его иссиня-черные волосы, а затем слегка наклонила голову и легко, почти дразняще поцеловала его в губы. Честно говоря, она ждала, что вот сейчас он внезапно заключит ее в объятия, силой отнимая у нее то, чего он, по всей вероятности, так страстно желал. Однако Хантер оставался совершенно неподвижным, позволяя Лии самой определить развитие событий.

А она продолжала дразнить его, легко целуя в щеки, в подбородок, в шею и наконец вновь поцеловала в губы. Поцеловала по-настоящему, как следует, как женщина целует своего мужчину. И в этот миг он впервые ответил ей, ответил не телом, не руками, а лишь губами, торопливо, жадно возвращая ей ласку нежных губ, и Лия почувствовала, что становится совсем беззащитной, словно земля уходит из-под ног. Должно быть, он понял, что она испытывает, догадался, сколько чувства она вложила в этот поцелуй, как позволила себе приблизиться к нему, переступив через барьер, который сама так старательно возводила. Прошла целая вечность, и руки Хантера сомкнулись вокруг нее, окружая ее блаженным кольцом, внутри которого, казалось, ей ничего на свете не грозило, и в эту секунду Лия поняла, что готова охотно отдать ему все, что он у нее ни попросит.

Она не знала, сколько времени прошло вот так. Только что она плавилась в чувственном огне его объятий, а в следующее мгновение Хантер неожиданно резко оттолкнул ее от себя, так что она упала на землю. Это произошло так быстро, что она не успела ничего понять, а он уже круто повернулся и, слегка пригнувшись, встал прямо перед ней. К своему ужасу, Лия увидела, что в его руке блеснул нож с замысловатым волнистым лезвием.

— Ты зашел на чужую землю, Джонс. Что тебе нужно? — потребовал Хантер.

И только тогда Лия заметила старшего загонщика с ранчо «Сёркл Пи». Он спокойно сидел на гнедой кобыле примерно в пятнадцати футах от них. Лия не слышала, как он подъехал. Но, вероятно, услышал Хантер.

— Прикажи своему сторожевому кобелю бросить нож, Лия, — окликнул ее Булл Джонс, не отрывая взгляда от сверкающего стального лезвия в руке Хантера. — А не то ему придется отведать пригоршню-другую крупной дроби. — Его рука потянулась к винтовке. — Ты comprende, что я говорю, hombre [9]? Не смей больше угрожать мне. Если я выстрелю, это будет называться вынужденной обороной, и никак иначе.