– Во всем виновата моя мать, – сказал Муфи. – Она постоянно унижала отца, а он был очень слабым человеком.

– Скольких мальчишек ты заставил отсосать за последние двенадцать месяцев? – спросил капрал. – Я тебя спрашиваю. Они же у тебя все на один раз?

– Я люблю Бена, – едва шевеля губами, произнес Муфи. – Когда я поправлю свое финансовое положение и смогу его содержать, я на нем женюсь.

Повернувшись к Бену, капрал спросил:

– Хочешь, чтобы мы забрали тебя отсюда? Хочешь вернуться к родителям?

– Он здесь живет. – Губы Муфи искривились в улыбке.

– Да, я хочу остаться здесь, – торжественно произнес мальчик. Вздрогнув, он потянулся за простыней. – Я могу укрыться?

– Смотрите здесь, без шума, – проворчал капрал, поворачиваясь к двери. – Господи, убрать такое из кодекса…

– Наверное, кое-кто из больших полицейских начальников тоже трахает мальчиков и не хочет, чтобы за это привлекали – Видя, что полицейские собираются уходить, Муфи окончательно осмелел. – Там ведь не любят скандалов. – Улыбка Муфи переросла в издевательскую усмешку.

– Надеюсь, – сказал капрал, – что однажды ты все-таки нарушишь закон и попадешь за решетку. Очень надеюсь, что я буду в этот день на дежурстве. Тогда я тебе кое-что объясню лично. – Он шумно кашлянул, после чего плюнул в волосатое пустое лицо Муфи.

Полицейские молча зашагали к выходу, переступая через пепельницы, окурки, смятые пачки и разбросанные повсюду бокалы. Капрал с треском захлопнул дверь. Неожиданно его пробрала дрожь, какое-то время он стоял, пытаясь прийти в себя. Мозг его помутился от происходящего.

– В двести одиннадцатую, – сказал он наконец. – Миссис Руфь Гомен. Там должен находиться подозреваемый Джейсон Тавернер, если он вообще здесь. Больше ему быть просто негде, это последняя квартира.

Капрал громко постучал в дверь квартиры двести одиннадцать.

– Мы повидали Муфи, – проворчал он себе под нос. – Сейчас посмотрим, кто такая миссис Гомен. Вряд ли она хоть чем-то его лучше. Хотя я очень на это надеюсь. Потому что больше я такого сегодня не вынесу.

– Любой человек лучше Муфи, – мрачно заметил другой полицейский. Остальные кивнули и приготовились, услышав за дверью шаркающие шаги.

В новой очаровательной гостиной Руфь Раэ в районе Фаерфлэш в Лас-Вегасе Джейсон Тавернер произнес:

– Уверен, что на улице я смогу продержаться сорок восемь часов, у тебя – двадцать четыре. Так что уходить немедленно необходимости нет. – И если наш новый революционный принцип действует, подумал он, то это утверждение изменит ситуацию в мою пользу. Я буду в безопасности.

ТЕОРИЯ МЕНЯЕТ…

– Я рада, – сказала Руфь, – что ты можешь остаться и мы немного поболтаем. Выпьешь? Виски с колой?

ТЕОРИЯ МЕНЯЕТ РЕАЛЬНОСТЬ, КОТОРУЮ ОПИСЫВАЕТ.

– Нет. – Джейсон прошелся по гостиной, прислушиваясь… сам не зная к чему. Может, к отсутствию всяческих звуков. Не было слышно даже телевизора или топтания ног над головой. Даже музыки из соседской квадросистемы. – Здесь что, такие толстые стены?

Руфь пожала плечами.

– Тебе ничего не кажется странным? Необычным, может быть?

– Нет.

– Чертова дура! – яростно простонал Джейсон. Руфь обиженно и растерянно уставилась на него.

– Я знаю, – рявкнул он, – знаю, что они меня вычислили. Здесь, в этой комнате. Сейчас. В дверь позвонили.

– Давай не будем открывать, – заикаясь, пробормотала Руфь. – Я так хотела просто посидеть и поболтать с тобой о чем-нибудь приятном… О том, чего ты хотел достичь в этой жизни и не достиг… – Она замолчала, видя, что Джейсон пошел к двери. – Наверное, это сосед сверху. Он иногда просит странные вещи. Например, две пятых дольки лука.

Джейсон открыл дверь. На пороге стояли трое полицейских в форме. Со стреляющими дубинками в руках. Стволы были направлены на него.

– Мистер Тавернер? – спросил полицейский с нашивками.

– Да.

– Мы берем вас под охрану в целях вашей собственной безопасности и благополучия. Прошу вас немедленно следовать за нами. Не оборачивайтесь и ни в коем случае не пытайтесь бежать. Ваши вещи мы заберем и отдадим вам позже.

– Хорошо, – произнес Джейсон, почти ничего не почувствовав.

За его спиной Руфь Раэ испустила сдавленный крик.

– Вы тоже, мисс, – приказал полицейский, указав на нее палкой.

– Можно я возьму пальто? – робко спросила она.

– Нельзя! – Полицейский стремительно подскочил к Руфь и выволок ее из квартиры.

– Делай, что велят, – хрипло процедил Джейсон.

– Меня могут отправить в трудовой лагерь? – в ужасе пролепетала Руфь.

– Нет, тебя скорее всего прикончат, – сказал Джейсон.

– Вы и в самом деле очень добрый человек, – заметил полицейский без нашивок.

Окруженные полицейскими, Джейсон и Руфь спустились по винтовой железной лестнице на первый этаж. Возле подъезда стоял полицейский фургон. Еще несколько полицейских с оружием в руках слонялись вокруг фургона. Выглядели они весьма уставшими.

– Покажите ваши документы, – потребовал полицейский с нашивками и протянул руку.

– У меня семидневный пропуск, – сказал Джейсон. Руки его дрожали.

Внимательно изучив удостоверение, полицейский спросил:

– Вы подтверждаете, что вы и есть Джейсон Тавернер?

– Да.

Двое полицейских тщательно обыскали его на предмет оружия. Джейсон безмолвно повиновался. Он по-прежнему не чувствовал ничего особенного. Кроме досады на самого себя за то, что застрял в Лас-Вегасе, хотя прекрасно знал, что оставаться здесь нельзя.

– Мистер Тавернер, – обратился к нему офицер, – мы получили распоряжение из управления полиции Лос-Анджелеса взять вас под охрану ради вашей безопасности и благополучия и препроводить в полицейскую академию Лос-Анджелеса, что мы сейчас и сделаем. Есть ли у вас какие-либо жалобы на то, как с вами обращались?

– Нет, – сказал Джейсон. – Пока нет.

– Садитесь в машину. – Полицейский показал на заднюю дверь летательного аппарата. Джейсон повиновался. Следом за ним в машину затолкали Руфь Раэ. Когда двери захлопнулись, она тихонько заплакала. Он обнял ее за плечи и поцеловал в лоб.

– Что ты такого сделал, почему нас убьют? – спросила она.

– Никто вас убивать не собирается, мисс, – проворчал пересевший к ним с переднего отсека полицейский. – Мы доставим вас в Лос-Анджелес, вот и все. Успокойтесь.

– Я не люблю Лос-Анджелес, – захныкала Руфь. – Я не была там несколько лет. Ненавижу этот город! – Она затравленно огляделась по сторонам.