— Пойдем уже, — выдавила я.

Тавиш предъявил билеты молодой ведьме с толстой русой косой. Надо сказать, внимания красочные листки не удостоились. Ведьма вовсю заигрывала с плечистым возницей и отвлечься от своего занятия ради нас не посчитала нужным. Не глядя поставила на билеты по магической печати и даже нужный экипаж предоставила нам искать самим.

Страх перед большим городом медленно таял. То есть я понимала, конечно же, что окажусь в незнакомой стихии и Тавиш — поддержка весьма сомнительная, но почему бы и не воспользоваться шансом, тем более если выбора нет?

Прежде чем занять свои места, мы купили флягу воды, еще пирожков и… целый ворох старых газет. Это на наколдованного что-то нашло. Радости торговца не было предела, он уже и не чаял что-то за них выручить.

В экипаже нас ждали мягкие кресла, столики, которые крепились к сиденьям напротив, приятный полумрак из-за темно-бордовых штор на окнах и почти полное уединение. Кроме нас было всего четыре путника, и все предпочли сесть на достаточном расстоянии друг от друга. Полет на всякий случай контролировал маг, правда, выглядел он совсем мальчишкой, даже меня на несколько лет младше. Будто студент подработать решил.

Тавиш тут же зарылся в газеты, я, отодвинув шторку, изо всех сил тянула шею, чтобы разглядеть невиданных зверей. Красавцы какие… Особенно вон тот, бело-желтый.

— Это гейры. Ну, можно сказать, что одомашненная нечисть, — ответил Тавиш на незаданный вопрос. — Если захочешь, в столице и тебе такого купим.

Так просто сказал, будто пирожок предложил, а не крылатого питомца.

— А можно?! — ахнула я.

Так, стоп. Пора переставать так бурно реагировать на обычные для него вещи. Если только он меня не разыгрывает…

— Конечно, — пожал плечами мой спутник, снова утыкаясь взглядом в газету. — В Ирганне все дочери обеспеченных семей на таких ездят. Последние пару лет это модно.

Кусание губ не помогло, все равно показалась улыбка. У меня будет… этот… как там его… а, неважно, маленький дракон с гладкой шерсткой и кисточкой на хвосте! Такого восторга я не испытывала, даже когда Тавиш обещал попробовать исправить мне лицо.

Впрочем, в безоблачное счастье скоро вторглась тучка сомнений.

— А нам денег хватит? — робко уточнила я, переводя взгляд с Тавиша на сумку. — Еще ведь дом надо купить, обжиться…

На узком бледном лице явственно отобразилось недоумение.

— Зачем дом?

— Чтобы жить.

Недоумение сменилось раздражением.

— Я собираюсь представлять тебя всем как родственницу, — напомнили мне. — Не слишком близкую, чтобы не вызывать лишних подозрений. Естественно, ты будешь жить у меня!

Если он думает, что мне стало хоть чуточку понятнее или спокойнее, то увы. Только еще больше все запуталось.

— Где — у тебя?

— В фамильном особняке Дивальдов, разумеется. — Необычные глаза взирали на меня как на умственно отсталую.

Теперь дошло. Спина противно похолодела, а остатки спокойствия приказали долго жить.

— Погоди, — с ужасом выдохнула, сама себе не веря. — Ты что, собираешься сунуться туда?

— Естественно, это же мой дом. — Тавиш оставался привычно непрошибаем.

А меня уже заметно трясло.

— Не твой, а…

— Мой, — жестко перебил наколдованный.

Да чтоб его! Впервые в жизни жалею, что я не ведьма. Уж я бы тогда ему мозги прочистила!

— А ничего, что там живут его… ладно, пусть даже твои родственники или хотя бы слуги… — Я все еще пыталась быть голосом разума, но очень быстро сорвалась на шипение: — И для них ты умер! Может быть, они тебя даже похоронили.

Пройти такой длинный путь и попасться только потому, что бывшему демону хочется пожить в фамильном особняке своего нового тела… Ну нет, я на такое не подписывалась!

Тавиш посмотрел на меня как-то странно… и по его губам расползлась тонкая, нехорошая улыбка. И это предусмотрел!

— Конечно, похоронили, — зло прошипел он. — Даже несколько некрологов в газетах тиснули. С-с-с-стервятники!

Странная какая-то реакция. Однако теперь понятно, зачем он купил это старье.

— Надо было оставить тело непогребенным, а душу неупокоенной? — прямо скажем, вопросец так себе, учитывая, что и тело, и часть души сейчас сидят рядом со мной. Но действия убитой горем родни представлялись именно такими.

Необычные глаза посмотрели на меня укоризненно, полыхнули золотом искр, после чего Тавиш попытался хоть что-то объяснить:

— Михаэлла, все было не так, — запустил пятерню в длинные волосы, кое-как пригладил их, будто заодно упорядочил мысли, и заговорил уже более связно: — Этот идиот погиб на дуэли. Другой идиот застал его в весьма пикантной ситуации со своей сестрой, в результате они друг друга смертельно ранили. Да, бывает и такое.

Я пару раз кивнула. Может, и бывает, откуда мне знать.

— Но как раз в тот момент ведьма проводила ритуал, — продолжал рассказывать он. — И это тело исчезло на глазах минимум двух свидетелей, так и не испустив последнего вздоха. Понимаешь теперь? Никто не видел меня мертвым. Но газеты почему-то несколько дней назад объявили таковым.

Повод быть недовольным у него действительно имелся. Ох, и не завидую я родственникам!

Экипаж качнулся. Гейры плавно взмыли в небо.

Четыре часа в пути надо было чем-то занять. И если поначалу я любовалась чудесными видами, проплывающими внизу, то, когда достигли порталов и единственным видом осталась пульсирующая синева за окном, решила провести время с пользой и взяла те газеты, которые Тавиш уже просмотрел.

О столице я знала название — Ирганна — и что живет в ней, вернее, рядом с ней, в специально построенном дворцовом комплексе королева с детьми. Король же выстроил в северном Делисе себе отдельный дворец, фактически сделав городок второй столицей. Поговаривают, что все ради молодой любовницы. А еще ходят слухи, будто она чужеземка и невероятно красива.

Простому человеку, в особенности жителю провинции, этих знаний хватало. Можно было, наверное, почерпнуть из газет что-нибудь еще, но я решила разбираться на месте, а пока полюбовалась на изображения разряженных вельмож и углубилась в чтение некрологов. Конкретно посвященных моему недоумершему спутнику.

Короткие заметки оказались на диво информативными. Друзья восхищались числом побед на любовном фронте и с тоской вспоминали реки выпитого вместе вина. Ага, значит, этот тип был повесой, гуленой и вообще душой всех компаний. Не новость. Читаем дальше. Скорбь родственников укладывалась в одну-две строчки, от которых отнюдь не веяло искренними чувствами. А вот имен было много… И ко всем полагались приписки вроде «двоюродный дядюшка», «троюродная кузина деверя бабушки» или и того забавнее — «далекие, но очень любящие родственники». Видимо, наследства от него осталось много и желающих его заполучить выискалось достаточно.