– Ты обиделась на меня? – едва слышно спросил он, притянув меня к себе поближе.

Я отрицательно и вместе с тем безразлично мотнула головой.

– Неправда, – он улыбнулся мне в волосы. – Мой маленький котенок, именно этого эффекта я и добивался. Ты чувствуешь себя сейчас настолько плохо, что теперь сто раз подумаешь прежде, чем ослушаться меня.

Я несчастным взглядом посмотрела на Декарта, но тут же опустила глаза.

– Что ты чувствуешь сейчас? – спросил он и заглянул мне в глаза. – Скажи, как есть.

– Я чувствую себя морально беспомощной, – печально созналась я. – Мне хочется плакать.

– Котенок, – серьезно обратился ко мне Декарт. – Я всегда тебе помогу. Никогда не теряй доверие ко мне. И ты ведь больше не будешь разговаривать со своим боссом?

– Не буду, – поклялась я.

– Моя умничка, – Декарт погладил меня по голове. – Хоть я и обещал тебе не быть ласковым, но когда вижу взгляд твоих жалобных блестящих глазок, то мне хочется обнять моего котенка и долго-долго ласкать.

Мое сердце забилось быстрее, и я тут же вся обратилась в слух.

Декарт плотно прижал меня к себе настолько, что мне стало трудно дышать, и я вновь почувствовала предмет внутри себя. И мужчина догадался об этом по моему рваному выдоху.

– У тебя ещё пятнадцать минут, – неумолимо сообщил он. – А пока я тебя покормлю. Думаю, ты уже немного проголодалась.

Я вновь зажмурилась от отчаяния.

До чего же Декарт упрямый! Дались ему эти пятнадцать минут!

Но в противовес этому я лишь послушно кивнула и выпрямилась.

– А где ты нашел Гаю? – спросил Александр, когда мы все принялись ужинать. – Надеюсь, не оторвал ее от мамы-кошки?

Его шутка была совсем безобидна, и я искренне усмехнулась, но предмет опять напомнил мне о себе.

– Если бы! – Декарт нанизал на вилку немного салата и сунул мне в рот. – Моя Гая заблудилась и увязалась за не пойми кем. Это довело ее до подтанцовки в БДСМ-клубе. Уверен, что кто-нибудь ее бы обидел в то же вечер, если бы я вовремя не нашел моего котенка.

Декарт просунул пальцы через мой ошейник и властно потянул меня на себя.

– Теперь уж не сбежит, – приказным тоном сообщил он и чуть дёрнул бедром.

Я как раз сидела на его бедре и ощутила на себе вибрацию от этого движения. Вновь нахлынувшее возбуждение накрыло меня с головой, а властный тон мужчины пустил по моему телу ток.

– Ты все равно следи за ней в оба, – все так же миролюбиво, но уже серьезнее проговорил Страм. – Пока они маленькие, то так и норовят куда-нибудь улизнуть.

Я поняла, что это было адресовано скорее Луне. Наверное, недавно девушка в чем-то провинилась, и Страм хотел немного пристыдить ее прилюдно. Однако, Луна вполне нормально на это отреагировала. Она лишь загадочно улыбнулась и с озорным видом боднула мужа в плечо, намекая, что она хочет кушать.

– Ты прав, – подхватил Декарт и силой усадил меня сильнее на свое бедро, чтобы мое возбуждение стало невыносимым. – За нашими маленькими девочками нужен постоянный контроль. И я надеюсь, моя непослушная Гая уже поняла, что я не спускаю проступков!

Этот разговор теперь казался мне невероятно возбуждающим. Я видела, как Луна таяла от такого небольшого публичного порицания, и я поняла, что я тоже не испытываю ни грамма унижения от этого.

Мужчины словно открыто обсуждали между собой нечто интимное, сексуальное, даже развратное, тщательно заменяя при этом слова, но смысл все равно оставался явным.

Я тяжело вдохнула, чувствуя, что завелась до предела. Взглянув моему Хозяину с томной мольбой в глазах, я сжала кулачки. Один из моих кулачков был совсем близко к паху мужчины, и в мою кровь прыснул адреналин.

Декарт чуть улыбнулся и выставил передо мной ещё одну вилку с салатом. Я потянулась за ней и специально потерлась промежностью о бедро Декарта.

– Ай-яй-яй, – укоризненно произнёс Страм, вытирая салфеткой губы Луны. – Кто у нас тут кушает мимо ротика? – а затем он обратился к Декарту. – Мы отлучимся в ванную.

Едва они вышли из гостиной, как я набросилась на моего Хозяина с поцелуем. Я уже не соображала, что делаю, и мне хотелось раствориться в моем мужчина. Мужчина ответил мне со всей страстью, крепко прижав к себе, а рукой пробрался мне под платье.

Я с наслаждением потерлась о его руку, желая показать свою смелость.

– Похоже в моем котенке созрела кошечка-самочка, – отметил он, между поцелуями. – Теперь я вижу, что ты полностью все осознала, увидела разницу в унижении, и дала волю своей сексуальности. Поэтому ты приходишь с девайсом до конца ужина.

Я несчастно уставилась на своего Хозяина.

За что? Разве я не вела себя самым примерным образом? Я ведь все сделала!

И Декарт тут же ответил на мой немой вопрос.

– Теперь это будет уже не наказанием, – объяснил он. – И я не хочу обламывать тебе истинное удовольствие. Так что будешь терпеть столько, сколько я скажу.

Я сокрушенно вздохнула, но возбуждение никуда не делось. Поэтому, я облизнула губы и вновь прижалась к моему Хозяину губами и промежностью.

Как я поняла ужин предназначался скорее для наших мужчин, чем для нас. Я с Луной была скорее украшением и как мне показалось даже показателем статуса. Я совершенно точно уловила пару раз искорку гордости в глазах Декарта, когда он кормил меня на глазах у Страма, или когда делал мне незначительные замечания, например, если я не держала спину прямо.

И Александру, и Декарту явно доставляло удовольствие располагать такой немного показательной властью над нами, и я отмечала, что мне это тоже нравится.

В этом не было наигранности. Скорее это больше походило на то, что мальчишки во дворе хвастают друг перед другом у кого игрушка лучше, и кто лучше с ней обращается. Но мне нравилось быть этой игрушкой. Нравилось привносить хоть небольшую, но гордость в настроение моего Хозяина.

Однако в целом, мужчины все же обсуждали какие-то свои дела, а мы с Луной не решались нарушить их разговоры.

Как оказалось, Страм и Луна сегодня должны были появиться на еще одном деловом ужине в честь открытия какого-то проекта Александра. Поэтому провести с Луной вечер мне бы так и не удалось, но мужчины условились «выгулять» нас в выходные. И как Александр не уговаривал Декарта поехать вместе с ним, но Декарт настойчиво стоял на своем.

Для меня же все это время было пропитано сладким мучением. Я больше не чувствовала унижения или обиды на своего Хозяина. Но чувствовала бешеное возбуждение. Я не могла нормально есть, пить, даже сидеть. Я все время ерзала и пыталась найти хоть какое-то положение на коленях моего Хозяина, когда бы предмет во мне хоть немного уменьшил свое воздействие. Но дело было не в предмете, а в моем Хозяине, который заставлял меня гореть от желания к нему.