— Не терпится попасть домой? — он ухмыльнулся, но, получив от Алины толчок в бок, сменил ехидный тон на обычный. — Всё хорошо, любимая, — тихо ответил он и поцеловал её где-то возле уха.

Они ещё раз поцеловались и от этого остались вполне довольны друг другом.

Спустя минут 10 засобиралась Евгения Петровна, а с ней за кампанию и Рита. Прощаясь, Евгения Петровна обняла Сергея и, прошептала.

— Сыночек! Береги Алинушку! Всё-таки чужая страна. И ещё. Я очень тревожусь за тебя. У тебя очень усталый вид. Послушай меня, опытного человека и теперь твою вторую маму: отдыхай больше. И обязательно найди время сходить к врачу. Ведь ты теперь в ответе не только за себя, но и за мою дочь, твою жену.

— Хорошо. Я обещаю! — одними губами произнес он.

Вернувшись в квартиру, Алина и Сергей облегченно вздохнули.

— Боже! Как же дома хорошо!

— И что мы будем делать, жена? — спросил Сергей, помогая той присесть на кушетку в просторном холле.

— Ой, я не дождусь, когда в душ попаду, — произнесла устало Алина, с удовольствием сбрасывая надоевшие за день туфли. — Обувь хоть и удобная, но я совсем отвыкла ходить на каблуках. Да ещё и косточки на ногах стали проявляться, — откровенно призналась она мужу.

Сергей, присев на вторую кушетку, взял ногу жены и принялся аккуратно её массировать. Алина дернулась, но мужчина, придержав её, с явным упреком взглянул на супругу.

— Лина! Ну что ты так шарахаешься от моих прикосновений. Кажется, должна бы привыкнуть. Я теперь тебе ещё и муж.

— Прости, — вздохнула женщина. — Это все из-за моих неуемных комплексов. Я, наверное, этим буду мучиться всю свою оставшуюся жизнь.

— Это ты зря.

— Может, и зря. Только тут всё просто. Не привыкла я к такому вниманию со стороны мужчин.

Сергей, поменяв ногу жены, принялся за массаж второй.

— Будем с этими пережитками бороться.

— Понимаешь, — продолжила Алина спустя пару минут, опомнившись, что зависла, наблюдая за руками Сергея. — Другой мужчина не то, что массаж ног не стал бы делать жене, он к ним даже и не прикоснулся бы, а уж к грязным и подавно.

— Ком-плек-сы! — по слогам произнес Сергей. — Пресловутые комплексы. Я тебя всю люблю. И с пылинками, и с соринками, и с грязью… Тем более, сейчас в душ пойдем, — и, ухмыльнувшись, добавил, — вместе.

Алина хотела было снова возразить, но тут же закрыла рот, едва его открыв. Как-то и правда, глупо мужу сопротивляться. Но сил на эксперимент по совместному принятию душа у неё просто не было.

— Нет, Сережка! Уж прости, но сейчас я ни с кем не готова делить душ. Если хочешь — иди во второй санузел. Ванну прими.

Сергей скривился, будто лимон лизнул

— Нет уж! Раз так, то я — грязным останусь, если в душ не пустишь!

Алина смотрела на мужа и пыталась понять: шутит он или говорит правду. Сергей же, разглядев растерянность Алины, усмехнулся.

— Это шутка. Иди спокойно одна. Я после тебя схожу. Иначе, боюсь, без водных процедур придется мне здесь, на кушетке, возле входной двери калачиком спать. Ты же меня грязного в кровать не пустишь?! — снова пошутил он.

На этот раз, уловив, что Сергей опять над ней смеётся, Алина дернула мужа за коротко остриженные волосы.

— Издеваешься, любимый?

Вырвавшиеся слова повисли в воздухе. Руки Сергея едва заметно дрогнули и на короткий миг остановились, прекратив колдовство над усталыми ногами супруги. Алина, сообразив, что именно сказала, больно прикусила нижнюю губу, мысленно ругая себя за излишнюю эмоциональность. Конечно же, она очень любила Сергея, но пока, к сожалению, всё же как друга… Испытывая неловкость за произнесенные слова, не нашла ничего лучше, чем побыстрее переключить внимание мужа.

— Всё. Пойду в душ, а то от усталости упаду прямо здесь. И тогда кровать тебе достанется полностью, — перевела она свою неловкость в шутку.

Сергей, подхватив игру, легко парировал.

— Нет уж! Я спать один не буду. Мне тогда плохие сны снятся. Так что мне без тебя теперь никак. Иди. Давай помогу.

Легко встав, Сергей подал Алине руку и поднял жену.

— Спасибо. Я постараюсь побыстрее, — пообещала женщина, поспешив скрыться за дверью ванной.

— Не торопись! Вода смывает усталость, а ты за сегодняшний день умаялась. Расслабляйся! Я подожду, — крикнул он уже в закрывшуюся дверь и отправился на кухню.

Налив себе стакан воды Сергей подошел к окну и рассматривая улицу, стал неторопливо пить. Простоял он минуты три, не больше. Затем, выплеснув из стакана остатки недопитой воды в раковину, тщательно его вымыл и поставил в сушку. Раковину протер, а влажное полотенце повесил обратно на крючок. Немного поколебавшись, осторожно подошел к двери ванной комнаты и прислушался. Там шумела вода. Отойдя подальше от двери, мужчина достал телефон и практически не глядя, на автомате, набрал номер. Сергею тут же ответили, как будто с нетерпением ждали этого звонка. И он, даже не здороваясь, с вызовом произнес.

— Можешь поздравить! Теперь мы — муж и жена!

Ему что-то ответили, отчего Сергей радостно заулыбался.

— В душ пошла, так что не услышит.

Внезапно Сергей замер. На том конце ему, видимо, начали говорить что-то неприятное. От этого мужчина поморщился и отодвинул трубку подальше от уха, чтобы не так явно слышать говорившего. Как только накал эмоций спал, он вернул телефон в нормальное положение и только тогда ответил.

— Да всё будет нормально. Ты лучше организуй-ка корзиночку пионов и в неё положи для меня закладку. Только так, чтобы никто не нашёл. Да ещё пару бутылок вина, моего любимого, передай. Вечерком посидим с молодой женой, выпьем.

А услышав ответ на высказанную просьбу, разозлился.

— Я же сказал, что всё нормально. Перестань меня контролировать! Дай мне жить так, как я хочу! Хоть три месяца, но они будут мои. А что будет потом — это уже твоё дело. Я проиграл и, значит, помешать ничему не смогу.

Затем Сергей пару минут прислушивался к словам того, кто был на другом конце, а после уже более мирно пояснил.

— Да я просто забыл об этом. В суете. Ну и устал, конечно. Нервы разыгрались. А так всё в порядке.

На том конце снова что-то спросили.

— Нет. На неделе свернемся и в дорогу.

Но собеседник видимо всё не унимался. То, что он говорил, Сергею снова показалось неприятным. Слушая, мужчина постепенно начал багроветь, а затем, опять не сдержавшись, вспылил.

— Не надо меня списывать со счетов. Я хочу увидеть все сам. Всё-таки это в последний раз.

Спустив пар, разом успокоился и как ни в чем не бывало добавил.