Оро повиновался.

— Какой шустрый мальчишка. Разорвал чары. Немногим это удается.

Опал потерла свой живот и поморщилась.

— А ты, случаем, не помогал мальчишке? — подозрительно прищурилась она.

— Конечно, нет, моя королева, — ответил Оро. — Берсерки никогда не помогают людям. Хотите снова поговорить с тем мальчишкой?

— Нет! — испуганно взвизгнула Опал, а затем повторила, стараясь вновь выглядеть величественно, как подобает королеве: — Нет. Мальчишка выполнил свою миссию. Продолжаем вырабатывать план.

Оро опустился на колено и набрал пригоршню земли.

— Мы должны хотя бы пуститься в погоню за нападавшими. Эльфийка — искусный боец, да и большой человек тоже грозный воин. Они вполне могут устроить какую-нибудь диверсию.

Опал была готова согласиться с Оро.

— Хорошо, нудный эльф. Пошли своего лучшего лейтенанта с несколькими воинами. Включи в эту группу второго мальчишку. Артемис, возможно, не решится убить своего младшего брата.

Опал выдохнула сквозь губы — это показало, что она-то сама, не задумываясь, убила бы любого родственника, окажись на месте Артемиса Фаула. По ее мнению, нежелание убить родственника можно рассматривать только как саботаж и невыполнение приказа.

«И потом, — подумала она, — разве я сама не убила уже свое второе „я“, чтобы бежать из тюрьмы?»

Но эльфы слабаки, а люди еще слабее. Возможно, Артемис на секунду замешкается, и этого хватит, чтобы младший братик засадил ему в бок свой кинжал.

— Не трать слишком много времени или ресурсов. Я хочу, чтобы меня за спиной окружали берсерки, пока я буду работать над вторым замком. Там есть в чем покопаться.

Оро на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением ветерка к своему лицу. Издалека доносился треск бушующего пламени, а открыв глаза, он увидел и дым пожара, высоко поднимающийся в вечереющее небо.

— Мы рвемся в бой, моя королева. Но врагов маловато. Новые враги будут?

— Не раньше утра, — Опал издала звук, похожий на кудахтанье. — Мои враги столкнулись с определенными трудностями. Мамочка позаботилась об этом.

Часть сознания Оро по-прежнему принадлежала ему самому и не была порабощена чарами пикси. Вот эта часть и подумала:

«Она говорит о себе как о нашей матери. Издевается над нами».

Но все же путы геассы, или чар, были настолько сильны, что даже эта мятежная мысль причинила капитану берсерков физическую боль.

Опал заметила, как поморщился Оро, и спросила:

— О чем ты думаешь, капитан? Ничего крамольного, я надеюсь?

— Нет, моя королева, — ответил Оро. — Просто это тщедушное тельце не способно вместить в себя всю мою жажду крови.

Эта ложь обернулась новым приступом боли, но Оро уже был готов к этому и перенес его, не моргнув глазом.

Опал нахмурилась. У Оро есть собственные мысли, но это не имеет значения. Энергия Оро уже убывает. Но и это не страшно. Главное, чтобы берсерки продержались эту ночь, пока не будет открыт второй замок и не начнется подлинная эра Кобой.

— Так иди, — огрызнулась Опал. — Выбери отряд охотников, но помни, что твоя обязанность — охранять Врата. Я сделала так, что пока что всем людям не до нас, но лишь восстанет солнце, как они волной хлынут сюда, дабы истребить последних из нашего рода, — к концу фразы Опал окончательно сбилась на средневековый язык, считая, быть может, что он дойдет до Оро лучше, чем современный. — Без искры жалости в своих хладных сердцах они явятся за нами.

Похоже, Оро проникся этой готической речью. Он повернулся и поспешил собирать отряд охотников.

В целом, заключила для себя Опал, все идет превосходно. Берсерки будут охранять периметр, наивно веря в то, что их большие мрачные Врата действительно ведут куда-то. А потом они просто испарятся в свое посмертие, так и не узнав, что их просто использовали как орудие в бессмысленной бойне.

«Призраки — не самые надежные свидетели на суде», — с ухмылкой подумала Опал.

Но ухмыляйся не ухмыляйся, впереди ждала работа, для выполнения которой Опал придется пустить в ход все свои умственные способности. Второй замок остается запертым, и главное, что она должна сделать — это любыми способами удержать в себе черную магическую силу, пока та не уничтожила физическое тело Опал. Она уже чувствовала, как у нее надуваются пузырьки между лопатками. Это значит, что магическая сила вскоре покинет Опал, но перед этим разрушит ее. С помощью своей силы Опал залечивала пузырьки, но на это тратилась магическая энергия, а пузырьки… пузырьки снова появлялись.

«Почему бы мне не решить эту проблему, убив кого-нибудь?» — раздраженно подумала она, а затем принялась успокаивать себя мантрой, которая поддерживала ее в тюрьме.

— Вскоре все люди умрут, — нараспев заговорила она, подражая проверенным временем интонациям гуру. — И тогда Опал станет всеми любима.

«А если я и не стану всеми любима, — подумала она, — то, по крайней мере, все люди умрут, и то хорошо».

Оро спускался на маленьких ножках по древним ступеням, которые вели вокруг Врат берсерков, и вдруг отчетливо вспомнил тот день, когда помогал строить эту низкую башню. Во время строительства было положено не столько труда на поднятие тяжестей, сколько магической энергии. Старый Брюн Фадда и его команда загрузили в замок все свои магические силы, до последней капли. Оро помнил, как колдуны стояли кругом, вбивая в камень светящиеся молнии, струившиеся из их ладоней.

«Открывший эти Врата получит больше, чем ожидает», — пообещал Брюн позднее на той же неделе, когда Оро и его люди лежали, умирая. Брюн ошибался. Опал получила именно то, чего ожидала.

«Как она узнала? — удивлялся Оро. — Было же совершенно очевидно, что весь мир забыл о нас».

Берсерки свирепели от подавляемой злобы и сгорали от желания нанести как можно больший вред людям. Слушая обращение Оро, они пытались стоять смирно, но это было так сложно сделать, особенно пиратам, которым никак не удавалось не трещать своими голыми костями.

Оро залез на пень, откуда всем должно было быть видно маленькое мальчишеское тело, в котором он пребывал, и вскинул сжатый кулак, призывая к молчанию.

— Мои воины! — закричал он, и его голос раскатился над рядами берсерков. — Наш день наконец настал!

В ответ раздался нестройный гул — это была смесь воплей, гиканья, лаянья, свиста. Каждое тело, которое занимали берсерки, выражало восторг на свой лад. Оро не смог не поморщиться. Это были не те воины, которых он помнил, которые сражались и получали смертельные раны в долине Тайллта, хотя и этим не терпелось броситься в битву.

Сражаться они жаждут, но смогут ли? Вон, в их рядах лисы. Святая Дану, разве лиса удержит меч в своих лапах? Пожалуй, стоит слегка подбодрить воинов. В том, что он сумеет это сделать, Оро не сомневался, он считал себя превосходным оратором.