Из-за этого троллям трудно интегрироваться в Нижние Уровни. В ПП имеется целое подразделение специально подготовленных дрессировщиков, которые большую часть свободного времени тратят на отслеживание беглых троллей, собирающихся в пригородах Хэвена. В любое время здесь можно отыскать сотню с лишним троллей, сжевавших и выплюнувших свои контрольные чипы и пробирающихся сквозь земную кору вверх, упрямо стремясь попасть в магические горячие точки на поверхности планеты.

Троллей притягивают отходы магии — так же, как гномов привлекает все, что плохо лежит. Тролли с удовольствием питаются отходами магии. Это успокаивает их и продлевает срок жизни. С возрастом тролли становятся более умелыми.

Самым известным долгожителем среди троллей считался один, сменивший за свою жизнь немало имен. Матушка назвала его Графф — возможно, так она произносила слово «Get off» — «Отвали». В ПП тролль числился просто как «Подозреваемый Ноль», а люди называли его Абдоминаль, Снежный человек, Бигфут и Чупакабра — в зависимости от той местности, где он им встречался.

Графф уже прожил несколько столетий и исколесил всю планету в поисках магических отходов. Не осталось ни одного континента, который он не посетил бы под покровом темноты, а его сероватая шкура была сплошь покрыта шрамами и рубцами, оставшимися после драк с ПП и встреч с земными охотниками. Если бы Графф умел связно говорить, он, наверное, сказал бы:

— Может быть, я и выгляжу избитым, но посмотрели бы вы на других пацанов.

В настоящее время Графф обитал в пещере на острове Далки, у южного побережья Дублина, откуда мог доплыть до частного эллинга на берегу и украсть какую-нибудь живность с ближайших ферм. Несколько раз его видел хозяин эллинга — эксцентричный ирландец, горланивший для тролля по ночам через залив песни. Графф знал, что должен либо сменить место, либо в ближайшую пару дней сожрать этого человека, но сегодня вечером он склонялся к тому, чтобы подремать, опустив голову на овечью тушу, которая сейчас служила ему подушкой, а позднее станет завтраком.

Сон тролля нарушило включившееся шестое чувство, занимавшее в его мозгу место где-то между вкусом и обонянием. Где-то поблизости наблюдалась магическая активность — тролль ощущал ее как щекотку внутри черепа, словно в нем вылупились светлячки. А там, где магия, там непременно найдутся и ее отходы. В достаточном количестве, чтобы вылечить боль в спине и залечить кровоточащую рану в ляжке, которую оставил ему своим клыком морж.

Чтобы подкрепиться перед путешествием, Графф выгреб из туши овцы потроха и проглотил их. Погружаясь в воду, чтобы совершить короткий заплыв через залив, он чувствовал усиливавшийся зов магии, и это поднимало ему настроение.

Графф давно мечтал о сладком нектаре магических отбросов, который излечит все его болячки. А когда тролль что-то задумал, мало что может помешать ему сделать это.

Поместье Фаул

Опал стояла на краю обрушившегося туннеля — слегка расстроенная, но не павшая духом. В конце концов, она была настоящей динамо-машиной, вырабатывавшей черную магическую энергию, самой мощной машиной из всех, что когда-то существовали в этом мире, а Артемис Фаул был погребен в туннеле под тонной щебня, и если он даже не мертв, то наверняка потрепан и беспомощен. Это должно больше всего раздражать Грязного мальчишку.

Мертвый он или нет, ее план остается прежним.

Оро опустился на колени и вытащил из раскрошенной глины оружие Холли.

— Что это, госпожа?

Опал обхватила автомат своими тоненькими пальчиками и оставалась на связи с его энергией до тех пор, пока эта энергия не согласилась перелиться в пикси. Внешне это выглядело малоинтересно: автомат просто разрядился и покорежился.

— Я должна открыть второй замок, — сказала она Оро, освеженная приливом энергии. — Времени у меня до утра. Потом моя магическая сила испарится с утренней росой, и я окажусь беззащитной.

— Второй замок? — переспросил Оро, с трудом произнося голосовыми связками Беккета слова на гномском. — Вы уверены, госпожа?

— Королева, — поправила его Опал. — Ты должен называть меня королева Опал. Открыв первый замок на Вратах берсерков, я подчинила тебя себе. Но я предпочитаю, чтобы ты как можно реже обращался ко мне — твой глупый человеческий голос раздражает меня. И прекрати хмуриться. Это выражение выглядит идиотским на твоем лице маленького мальчика. Мамочке хочется тебя отшлепать.

— Но второй замок? — не отставал Оро. — Он же освободит силы Дану.

— Во-первых, разве я не сказала только что, как ко мне следует обращаться? А во-вторых, покопайся в мозгу у твоего человека-носителя. Маленькая волна энергии Дану — именно то, что требуется этой планете.

Оро выглядел озадаченным, но заклятие не позволяло ему вступать в спор, а Опал знала, что даже если берсерк и начнет возражать, то в помпезной средневековой манере с ее примитивной логикой.

— Дай мне поговорить с человеческим мальчишкой, — сказала Опал, полагая, что ребенок из семьи Фаулов, даже маленький, сможет оценить, что она здесь совершила. К тому же прикольно будет понаблюдать за тем, как станет корчиться этот человечек.

Оро вздохнул, мысленно пожелав, чтобы его старый друг Брюн Фадда оставил в эльфийских чарах хотя бы маленькую лазейку, а затем вздрогнул, дав на время сознанию Беккета Фаула заместить его сознание.

Тень столетий покинула лицо Оро, и оно вновь стало лицом Беккета — сияющим и улыбающимся.

— Я спал, — произнес он. — Мне снилось, как будто я — это я, но у меня стало больше пальцев.

Опал широко раскинула руки, между ее ладонями пульсировали оранжевые шнуры магической энергии.

— Ты не напуган, мальчик?

Беккет подскочил, как обезьянка, и принял позу, которую считал стойкой ниндзя.

— Нет. Это ты должна бояться.

— Я? — рассмеялась Опал. — Ты не можешь причинить мне вреда. Этого не позволят волшебные чары.

Беккет с разворота ткнул Опал кулаком в живот — точно так, как учил его Батлер.

— Йе! Я очень быстрый. Быстрее твоих дурацких волшебных чар. Батлер говорит, что я способный.

У Опал перехватило дыхание, и она грохнулась назад, ударившись локтем о приподнятое основание Врат берсерков. К счастью для нее, волшебные чары все же действовали, и Оро перехватил контроль над телом, иначе четырехлетний Беккет Фаул мог положить конец планам Опал прямо здесь, на месте.

Оро кинулся поднимать Опал.

— Моя королева, вы ранены?

Опал говорить не могла, она лишь взмахнула рукой. Ей пришлось пережить несколько позорных секунд, пока Оро накачивал, словно кузнечные мехи, ее торс, чтобы восстановить дыхание.

— Отпусти меня, дурак, — сказала она, наконец. — Позвоночник мне хочешь сломать?