выстроенную на опушке леса. Как только наши войска продвинулись вперёд и наши эскадроны смогли действовать только на редких полянах, попадавшихся у них на пути, вольтижеры бросились по пятам за баварцами. Их гнали от дерева к дереву до самого выхода из леса. Там пришлось остановиться, и мы оказались лицом к лицу с вражеской линией, насчитывавшей 40 тысяч человек и защищённой огнём восьмидесяти орудий!

Если бы в этот момент с императором были все войска, которые он привёл из Лейпцига, то яростная атака сделала бы его хозяином моста в Ламбуа, а Вреде дорого заплатил бы за своё безрассудство. Но корпуса маршалов Мортье, Мармона и генерала Бертрана, а также большой артиллерийский парк задержались при проходе через многочисленные ущелья, в основном через ущелье Гельнхаузен, и ещё не прибыли, поэтому Наполеон имел в своём распоряжении всего 10 тысяч человек! Враги должны были бы воспользоваться этим моментом, для того чтобы быстро атаковать нас. Они, однако, не осмелились, и их колебания дали артиллерии Императорской гвардии время прибыть к месту сражения.

Как только у храброго генерала Друо, командовавшего артиллерией Императорской гвардии, на поле боя оказалось 15 стволов, он начал артиллерийский обстрел. Количество пушек в его линии постоянно возрастало, и наконец их число достигло пятидесяти. Генерал приказал им двигаться вперёд, продолжая стрелять, несмотря на то что позади артиллерии было ещё слишком мало войск, чтобы её поддержать. Но сквозь густой дым от пальбы этой мощной батареи противник не мог увидеть, что орудия не имеют поддержки. И, наконец, прибыли пехотинцы Старой гвардии. Они пришли как раз в тот момент, когда ветер рассеял дым!

При виде их медвежьих шапок баварские пехотинцы, охваченные ужасом, в панике отступили. Генерал Вреде, желая любой ценой остановить эту панику, приказал атаковать нашу артиллерию всей австрийской, баварской и русской кавалерии, какая была в его распоряжении, и в один миг наша мощная артиллерийская батарея была окружена толпой вражеских всадников! Но, услышав голос неустрашимого генерала Друо, который был их командиром и со шпагой в руках подавал всем пример смелости и мужества, французские канониры, взяв в руки ружья, остались непоколебимы за орудийными лафетами и оттуда стреляли по врагу. Однако большое число неприятельских солдат в конце концов дало бы противнику возможность одержать победу, как вдруг по приказу императора вся кавалерия Себастьяни, а также вся кавалерия Императорской гвардии, конные гренадеры, драгуны, конные егеря, мамлюки, уланы и Почётная гвардия яростно бросились в атаку на неприятельских кавалеристов, убили большое количество врагов, рассеяли остальных и затем бросились на каре баварской пехоты, смяли пехотинцев, нанесли им большие потери, и баварская армия в панике бежала по мосту через Кинциг к городу Ханау.

Генерал Вреде был очень смелым человеком, поэтому, прежде чем признать себя побеждённым наполовину меньшими силами противника, он решил сделать ещё одно усилие, и, объединив все полки, какие ещё оставались в его распоряжении, он неожиданно атаковал нас всеми своими силами. Внезапно ружейный огонь приблизился к нам, и в лесу снова послышался грохот орудий. Ядра свистели между деревьями. Большие ветки с грохотом падали вниз… Напрасно глаз пытался проникнуть в глубь этого леса, с большим трудом можно было различить лишь вспышки орудийных выстрелов, которые с интервалами вспыхивали в темноте в тени густой листвы громадных буков, под которыми мы сражались.

Слыша шум, вызванный этой атакой австрийцев и баварцев, император направил в эту сторону пеших гренадеров своей Старой гвардии под командованием генерала Фриана. Вскоре они одержали победу над противником, сделавшим своё последнее усилие. Враги поспешили скрыться с поля битвы, чтобы вернуться под защиту укреплений города Ханау. Этот город они покинули той же ночью, оставив там огромное количество раненых. Французы заняли этот укреплённый пункт.

Мы были всего лишь в 2 лье от Франкфурта — крупного города, где есть каменный мост через Майн. Но поскольку французская армия должна была двигаться вдоль этой реки, чтобы дойти в Майнце до границы Франции, находящейся на расстоянии одного перехода от Франкфурта, Наполеон послал вперёд генерала Себастьяни и одну пехотную дивизию, чтобы они заняли Франкфурт, захватили мост и разрушили его. Император и основная часть армии расположились бивуаком в лесу.

Большая дорога из Ханау во Франкфурт проходит очень близко от левого берега Майна. Мой друг генерал Альбер, командовавший пехотой, сопровождавшей нас, несколько лет назад женился в Оффенбахе, очаровательном маленьком городке, построенном на левом берегу точно напротив того места, где, оставив позади себя леса Ханау, мы остановили лошадей на ночлег в обширной и прекрасной франкфуртской равнине.

Увидев, что он находится так близко от своей жены и детей, генерал Альбер не мог противиться желанию узнать что-либо о них и особенно успокоить их в отношении собственного положения после опасностей, каким он только что подвергся в битвах при Лейпциге и Ханау. При этом он испытал, возможно, ещё большие опасности, чем те, что преследовали его в этих кровавых битвах, поскольку он поехал верхом в генеральском мундире и, добравшись до берега Майна, окликнул знакомого лодочника, пренебрегая нашими советами не делать этого. Однако, пока он беседовал с этим человеком, баварский офицер, явившийся во главе пикета пехотинцев, приказал им пустить в ход оружие и собирался выстрелить во французского генерала. Но вдруг многочисленная группа местных жителей и лодочников встала перед их ружьями и помешала солдатам выстрелить, потому что генерала Альбера в Оффенбахе очень любили.

При виде этого города, где я только что участвовал в сражении за родину, я был далёк от мысли, что этот город когда-нибудь станет моим убежищем во время изгнания, куда отправит меня французское правительство, и что я проведу в этом городе три года в ссылке.

Покинув лес Ханау, чтобы отправиться во Франкфурт, император едва проехал 2 лье, как узнал, что позади него началось сражение. И действительно, баварский генерал, после своей неудачи накануне опасавшийся, что император будет его преследовать, пришёл в себя, увидев, что французская армия больше торопится добраться до Рейна, чем его преследовать. Вернувшись, этот генерал атаковал наш арьергард. Однако корпуса Макдональда, Мармона и Бертрана, занявшие ночью Ханау, дали австрийцам и баварцам возможность ещё раз переправиться через Кинциг, встретили их атакой в штыки, отбросили назад и многих перебили. Генерал Вреде был серьёзно ранен, а его зять князь Эттингенский убит.

Командование вражеской армии перешло после этого к австрийскому генералу Френелю, приказавшему отступать, а французы спокойно продолжили свой марш по направлению к Рейну. Мы вновь переправились через Рейн 2 и 3 ноября 1813 года, после кампании, в которой