Эта египетская экспедиция была, пожалуй, самой безрассудной военной операцией, которую знала история. Наполеон был вынужден остаться в Египте в тот момент, когда турки уже начали концентрировать против него свои силы, а в его армии началась эпидемия чумы. Несмотря на это, он продолжал воплощать свои восточные планы. Он одержал победу под Яффой и, не имея достаточного количества провианта, приказал убить всех пленных. Затем он попытался овладеть Акрой, где против него была использована его же осадная артиллерия, захваченная на море британцами. Потерпев неудачу, он возвратился в Египет, где одержат блестящую победу над турецкими войсками при Абукире, а затем бросил свою армию — она продержалась до 1801 г., когда сдалась англичанам — и тайком пробрался во Францию (1799 г.), едва избежав пленения британским крейсером у берегов Сицилии.

Этого провала было достаточно, чтобы дискредитировать любого генерала, — если бы об этом провале было что-либо известно. Но те же самые британские военные корабли, которые чуть было не взяли в плен Наполеона, помогли ему тем, что лишали французский народ возможности узнать правду о ситуации в Египте. Он мог цветисто разглагольствовать о битве при Абукире и скрыть неудачу при Акре. Именно тогда дела у Франции шли не очень хорошо. В различных регионах она потерпела несколько военных поражений; значительная часть Италии — Италии, завоеванной Бонапартом, — была утрачена, и это заставило людей вспомнить о нем как о единственном и естественном спасителе в данной ситуации.

Кроме того, процветало казнокрадство, и кое-что в этом отношении стало достоянием общественности — Франция переживала очередной финансовый скандал. Наполеон казнокрадом не был, а общество пребывало в том состоянии моральной усталости, когда возникает потребность в сильной и честной личности, гениальном кудеснике-целителе, который сделает все для всех. Люди убедили себя, что этот производящий благоприятное впечатление молодой человек с жестким выражением лица, который чудесным образом так вовремя вернулся из Египта, и есть та необходимая им сильная и честная личность — новый Вашингтон.

Думая скорее о Юлии Цезаре, чем о Вашингтоне, Наполеон откликнулся на потребность своего времени. Был разработан и осуществлен тщательно спланированный заговор с целью замены Директории тремя консулами — могло показаться, что римская история была в то время повальным увлечением, — из которых главным должен был стать Наполеон.

История реализации этого заговора является слишком сложной, чтобы уделить ей место в нашей книге: имел место разгон нижней палаты (Совета пятисот) в стиле Кромвеля, и именно в этом деле Наполеон утратил присутствие духа. Депутаты кричали на него, и он явно был напуган. Он чуть не упал в обморок, запинался и вообще не мог говорить, но положение спас его брат Люсьен, который впустил солдат и разогнан Совет. Этот небольшой сбой не повлиял на окончательный успех плана. В Люксембургском дворце обосновались три консула со специальными полномочиями для пересмотра конституции.

Вновь обретя самонадеянность и будучи уверенным в поддержке народа, Наполеон круто обошелся со своими коллегами по консульству. Была разработана конституция, в соответствии с которой главное исполнительное должностное лицо следовало называть первым консулом. Первый консул имел огромные полномочия. Понятно, что им должен был стать Наполеон — так было записано прямо в конституции. По истечении десяти лет первый консул подлежал переизбранию или замене. Ему должен был помогать Государственный совет, который он же и назначал. Государственный совет должен был инициировать законы и направлять свои предложения в два органа — Законодательный корпус (который мог голосовать, но не обсуждать) и Трибунат (который мог обсуждать, но не голосовать).

Эти два органа комплектовались сенатом, который назначали консулы, путем отбора кандидатов из особой общественной прослойки, «выдающихся людей Франции», которых избирали «выдающиеся люди департаментов», которые, в свою очередь, избирались «выдающимися людьми коммун», которых избирали обычные избиратели. Право голоса при избрании «выдающихся людей коммуны» было всеобщим. Это был единственный «пережиток» демократии в этой ошеломляющей пирамиде.

Новая конституция в основном была совместным творением почтенного философа Сийеса, который был одним из трех консулов, и Бонапарта. А Франция настолько устала от бед и забот, настолько уверены были люди в достоинствах и способностях этого посланного, казалось, самой судьбой человека, что когда в начале XIX в. эта конституция была представлена на общенациональное голосование, то она прошла 3 011 007 голосами «за» при 1562 голосах «против». Франция всецело вверила себя Бонапарту и приготовилась быть спокойной, счастливой и победоносной.

Это, вне всякого сомнения, была историческая возможность, ранее никому не выпадавшая. Это было положение, в котором человек мог склониться в страхе перед собой и всецело отдаться служению Богу и людям. Старый порядок вещей умер или умирал; незнакомые новые силы витали над миром в поисках формы и направления; перспектива всемирной республики и мира во всем мире будоражила многие беспокойные умы. В руках Наполеона была Франция — инструмент, которым он мог пользоваться на свое усмотрение, словно изящным мечом, стремящимся к миру, но всегда готовым к войне. В этой великой возможности было все, кроме благородного воображения. Не обладая этой чертой, Наполеон не мог придумать ничего лучшего, чем взобраться на вершину этой великой возможности, словно молодой петух на навозную кучу.

Его карьера в качестве первого консула была, возможно, наименее бесславным периодом его деятельности. Он лично занялся военными делами, которые при Директории шли из вон рук плохо, и завершил сложную военную кампанию в Северной Италии победой при Маренго (1800 г.). Это была победа, которая в определенный момент чуть не обернулась катастрофой. В декабре того же года генерал Моро, посреди снега, грязи и вообще отвратительной погоды, нанес сокрушительное поражение австрийской армии при Гогенлиндене. Если бы эту победу одержал Наполеон, то она считалась бы одним из самых характерных и ярких его подвигов. Она сделала возможным столь необходимый для Франции мир.

В 1801 г. были подписаны предварительные условия мирного соглашения с Англией и Австрией. Мирное соглашение с Англией, Амьенский договор, было заключено в 1802 г., и у Наполеона появилась возможность посвятить себя созидательной государственной деятельности, которая была столь необходима Франции и, следовательно, Европе. В результате войны территория страны значительно увеличилась, мирное соглашение с Англией восстановило колониальную империю Франции и обеспечило ей такое надежное положение, о котором Людовик XIV и мечтать не смел. Теперь Наполеон мог спокойно создавать и укреплять новый социальный строй,