Все это, впрочем, роли пока не играло. У Мохтара имелись и более насущные проблемы. Через несколько дней прилетит Виллем, нужно подготовиться. Институт качества кофе совместно с Агентством США по международному развитию собирал конференцию – она должна была упрочить связи между йеменскими кофейными фермерами, брокерами и международными торговцами. Мохтару, Виллему и Камило предстояло участвовать в пленарном заседании, через Виллема Мохтар познакомится с игроками йеменского рынка и международной дистрибуции, а затем будет кофейный караван. Виллем понимал, в какие регионы хочет попасть, но было ясно, что без Мохтара получить доступ в районы проживания некоторых племен не удастся. Мохтар живо воображал будущее странствие – как они втроем путешествуют по горам и долам, встречаются с фермерами, осматривают плантации, собирают, обжаривают, дегустируют, закладывают фундамент для его, Мохтара, будущего в бизнесе. Но сначала нужно обосноваться в столице, а у деда Хамуда там не было жилья. Мать посоветовала своего дядю Мохамеда.

Мохамед родился в Иббе, годами работал в Саудовской Аравии электриком, а недавно ушел на покой и поселился в Сане. Они с женой Кензой были люди небогатые, жили в доме, принадлежавшем братьям Кензы, Тахе и Ясиру, на деньги, которые присылал домой их сын Акрам, вахтер Современного еврейского музея в Сан-Франциско. На эти денежные переводы Мохамед и Кенза оплачивали счета и содержали трех дочерей и трех сыновей, которые еще не доросли до отъезда из дома. Жили они в центре Саны, и мать Мохтара договорилась так, чтобы у них пожил и Мохтар, хотя места в доме было мало и спать ему предстояло на полу.

Что он и делал. Приехал в начале мая и тут же все устроил: по ночам он будет раскатывать одеяло, спать в углу гостиной, утром скатывать одеяло, прятать одежду под кресло и особо не отсвечивать. В обмен на это он станет вкладываться в хозяйство как-нибудь так, чтобы двоюродные дед с бабкой не теряли лицо. Денег он им не давал, вместо этого покупал продукты, что-нибудь по хозяйству, делал уборку и помогал девочкам с уроками. За едой Мохтар с Мохамедом обсуждали политику. В Йемене политику обсуждали все – недостатка в новых событиях не было, а с политическим насилием Мохамед сталкивался лично.

Ребенком в Иббе, в семидесятые и восьмидесятые, Мохамед видел жестокие бои между йеменскими властями и теми, кто хотел установить в регионе социалистическое государство. Социалисты, пользуясь значительной военной и финансовой поддержкой Советского Союза, пытались вычистить местный трайбализм и подошли к делу стратегически – они уничтожали местных вождей. Одной из мишеней стал шейх Мохамед Нашир аль-Ханшали, племенной вождь аль-Даха в мухафазе Ибб и, удивительное дело, брат Хамуда. В 1986 году аль-Ханшали был убит за рулем своего автомобиля ракетным снарядом из базуки. Мохамед видел это своими глазами. Он вытаскивал из машины обгорелое тело аль-Ханшали.

В мае 2014-го, когда приехал Мохтар, марксисты давно канули в небытие, но племенные междоусобицы разгорелись с новой силой. Исторически Йемен либо жил под завоевателями или колонизаторами, от Османской империи до британцев, либо дрался сам с собой. Лишь в 1990 году он стал первой на Аравийском полуострове многопартийной парламентской демократией. В 1993-м прошли выборы, а в 1999-м президентом только что объединенной страны избрали фельдмаршала Али Абдаллу Салеха. Популярность его вскоре пошла на убыль, а затем Йеменом овладели грезы Арабской весны – мечты о более демократическом и равноправном Ближнем Востоке. Под давлением изнутри и со стороны международного сообщества Салех в конце концов сложил с себя полномочия. Его сменил Абд-Раббу Мансур Хади, но к тому времени годичное безвластие Арабской весны вновь внушило бодрость духа всевозможным повстанческим движениям. Хуситы (названные по имени своего предводителя Хусейна аль-Хуси), недовольные руководством в Сане – которое, считали на севере, традиционно интересуется их регионом недостаточно, – на своей территории устраивали налеты и захват земель. На юге со столицей в Адене уже заговорили о том, что пора отделяться.

Тем временем в стране росло грозное влияние «Аль-Каиды» – здесь она называлась «Аль-Каида на Аравийском полуострове», она же АКАП. «Аль-Каида» действовала на территории Йемена двадцать два года, с 1992-го, когда совершила подрыв аденского отеля, где обычно останавливались морпехи; погибли двое. В 2000 году они атаковали американский эсминец «Коул» у побережья Адена – это стоило жизни семнадцати людям. В 2007-м в мухафазе Мариб начиненная взрывчаткой машина смертника врезалась в автоколонну (погибли восемь испанских туристов и два йеменских водителя), а спустя год перед посольством США таким же образом были убиты еще двенадцать гражданских – то была предтеча атак в Бенгази[14]. В 2009 году в Джидде погиб смертник из Йемена – он пытался уничтожить саудовского руководителя антитеррористических операций. (Несостоявшийся убийца подорвал бомбу, спрятанную в задний проход, – сам погиб, саудовского министра только ранил.) В 2011-м АКАП взяла под контроль город Зинджибар на юге Йемена. В 2012-м она устроила теракт у президентского дворца в Сане, в результате чего погибло более сотни йеменских солдат.

Многие годы Соединенные Штаты при содействии Йемена расстреливали АКАП беспилотниками, и для йеменцев это стало просто фактом повседневности. В апреле 2014-го было проведено минимум четыре беспилотные атаки – погибших насчитывалось от тридцати семи до пятидесяти пяти (более точных данных нет), в том числе от четырех до десяти гражданских (оценки разнятся в зависимости от того, чей доклад читаешь). 19 апреля, за несколько недель до приезда Мохтара, беспилотники ЦРУ взорвали грузовик, в котором ехали предположительно боевики, – десятеро из них были уничтожены, но вдобавок погибли трое рабочих, оказавшихся поблизости.

И однако весной 2014 года возникли основания для осторожного оптимизма. Президент Хади только что провел конференцию «Национальный диалог», и после десяти месяцев дискуссий делегаты уговорились об основных положениях новой конституции. Вскоре президентский совет одобрил план перехода Йемена к федеративному устройству с шестью регионами в составе.

Утихомирит ли это восставших на севере хуситов – большой вопрос. Сейчас Мохтару надлежало думать про Виллема, который вот-вот прилетит из Калифорнии. Оценка рисков – дело заковыристое и крайне субъективное. Считалось, что для западных иностранцев столица не слишком безопасна, однако большинство посольств в Сане продолжали работу, а по всему Йемену оставались тысячи туристов и зарубежных сотрудников. В столицу и из столицы летали коммерческие рейсы – видимо, на относительную стабильность страны пока еще не вовсе махнули рукой. При этом Госдепартамент зловеще предостерегал от визитов в Йемен. Как и почему конференцию АМР США не отменили и не перенесли, было неясно.