Дара шла к Аркусу по центральной улице, но заплутала и встала посреди живого моря, не зная, куда идти, – со всех сторон одинаковые стены в цветастых детских рисунках. Могла ли она спросонья уехать к центральному ярусу, вместо бокового. Дара всматривалась в каменную гравировку с адресом улицы, но от усталости в глазах плыло.

– Извините, я, кажется, не туда пошла, какой это ярус? – она осторожно побеспокоила милую на вид женщину.

– Позже, я спешу, – выпалила та, не останавливаясь.

– Не подскажете, какой это ярус?

– Таблицу смотри! – огрызнулся парень.

– Скажите, что это за ярус?

Мужик просто отмахнулся, не доставая из ушей нанофонов. На глаза навернулись слезы, а волной мурашек по телу прокатилась злоба. Еще и Кира заговорила на весь Сектор:

"… В прошлом году мы поставили рекорд по производству сухих водорослей и добавок к ним. Советом Управляющих было решено в этот День Смены Ветров оказать продовольственную помощь Баотоу и Западному Саяну – нашим добрым соседям…"

– Дожили! Кира уже зачитывает Утренний Инфоблок, а я еще и кровати не видела, —Дара набрала Аркуса по медиабраслету. – Ну, сейчас я тебе все выскажу! Ночь работала, так еще встретить не мог! Хоть бы нормально сказал, как пройти! Какой ты вообще после этого…!

Длинные гудки прервались:

"Алло, Дара?" – голос Аркуса надломленный, пустой.

– Д-да, – только и выдавила она.

"Все, вижу тебя, стой там. Спускаюсь на лифте с верхнего этажа. Расскажи пока что-нибудь хорошее?"

– Я закончила анализ прошивки Скворца по просьбе Яна.

"Ян? Зачем он просил об этом? Мы пишем под Скворец свою программу, совместимую с Морозом".

– Не браслетный разговор.

"В десять часов придут Катя, Толиман и Кирилл, как раз и расскажешь, что знаешь про Яна. Пару часов можем поспать".

– Зачем ты позвал Толимана?

"Позже объясню", – звонок оборвался.

Через минуту Дара заметила, что в поток толпы вклинился Аркус. Он, не сбавляя шага, продвигался к ней, а люди послушно обтекали стороной.

– Здравствуй, – он вымученно улыбнулся. Кроме серых ботинок, вся его одежда – черная. Обычно причесанные волосы цвета серебра сейчас растрепаны. Кажется, не только Дара не спала сегодня ночью. За его спиной встали двое в черных броникомбинезонах. Одного из них Дара помнила по экспедиции в Нью-Дзин.

– Телохранители Яна? Почему они с тобой?

Аркус приставил палец к губам:

– Не здесь. Пошли, – он взял ее руку своей холодной ладонью и напористо повел к лифтам сквозь людскую гущу. Толпа расступалась и провожала его взглядами. Часть внимания перепала и Даре: от взглядов она вновь почувствовала себя стоящей на сцене перед тридцатью тысячами зрителей. Ноги обмякли, и вперед она шла больше благодаря тому, что тянул Аркус.

Легче стало только в лифте. Хотя его стеклянные стены и не укрывали от чужих глаз, но давали чувство защиты.

– Нам нужно поговорить. Наедине, – Дара сжала руку Аркуса, но тот прислонился к стеклу и тупо смотрел вниз на отдаляющуюся толпу. С высоты блок выглядел, как не докрашенная раскраска: высокие стены первых этажей размалеваны только у самого низа, куда дотягивалась детская рука, выше просто белый камень. Как надо раскрашены только верхние этажи, отданные на растерзание ребятам постарше. Одежда снующих по улицам людей по пестроте не уступала их жилищам.

– Посмотри на это все. Эти мельтешащие люди – зачем они живут? – Аркус нервно посмеялся и глянул на Дару, не отрываясь от стекла.

– О чем ты вообще говоришь? – почти прошептала Дара, тихо зверея. – Куда мы едем?! Мне нужно сказать Яну про Скворца! Веди меня к Управляющему!

Аркус побледнел:

– Эй, Никита.

– Слушаю, Управляющий, – вытянулся телохранитель.

– Вот и привел. Говори! Что так удивленно смотришь, Дара? Ян погиб, – глаза Аркуса заблестели. – И знаешь, что? С того разговора про Толимана я два месяца не заходил к нему. Не смог! А Ян взял и последним приказом назначил меня своим преемником! Как тебе такое? Бессердечный старик! – Аркус ударил кулаком в стекло. – Знаешь, Катя как-то назвала этот пестрый город раем эпилептиков. А я думаю, что это ад, в котором мы все сдохнем. Нас даже не кремируют, просто оставят под тоннами завалов, которые некому разбирать.

– Тебя заносит, – от волнения голос Дары стал сухой. Она оглянулась на телохранителей, но их непробиваемые лица не выражали никаких эмоций. – Ты не прав! – она встала к окну, пытаясь не пересекаться взглядами с Аркусом. В следующую секунду он схватил ее и рывком развернул к себе. По телу пробежала дрожь.

***

– Ты знаешь меня лучше других. Ну, так скажи, в чем я не прав?– хрупкие плечи Дары дрожали в руках Аркуса. От ее молчаливого бездействия только вскипала злоба. – Весь наш праздник жизни еще не кончился только благодаря бездушному роботу. Почему бы нам просто не наштамповать сотню Кир и не уйти на покой?! Всем хором? Люди устарели!

Щеку обожгло, а затем Аркус почувствовал теплые губы Дары на своих губах. Спокойствие разлилось по телу. Через пару мгновений она отпрянула от него, но Аркус дрожащими руками притянул Дару обратно и поцеловал в ответ. Неумело, но нежно.

Когда лифт приехал, он нехотя оторвался от нее. Щеки в очередной раз предательски выдали смущение.

– Никита, Максим, располагайтесь в комнатах справа по коридору. Отдохните, тоже целую ночь не спали. И… Спасибо, что помогли сегодня.

– Так точно, – хором ответили телохранители, явно довольные приказом.

Сняв ботинки у входа, Аркус повел Дару внутрь. Они завернули налево, оставив телохранителей в правом крыле квартиры. Все наружные стены заменяли зеркальные стекла, прозрачные изнутри. Широкие проходы впускали в комнаты достаточно света, чтобы не включать днем светильники.

Он шел медленно, пульс отдавался в висках, а ладони погорячели. Аркус вдохнул поглубже и взял Дару за руку.

"Не все, сейчас уберет!" – приготовился он, но Дара удивленно заглянула ему в глаза и, коротко кивнув, сжала руку в ответ. Пока они шли в тишине по залитой светом прихожей, Аркус забыл о Яне.

– Квартира занимает весь двадцатый этаж? – Дара нарушила уютное молчание.

– Да, – удрученно выдохнул он. – Передо мной ее предлагали Яну, но он отказался. Он ведь не любит… Не любил шиковать. А я вот сразу согласился, как четыре года назад предложили с повышением. Четыре спальни, кабинет, кухня, душевая. Сначала мне даже нравилось, что ближе меня к голубому "небу" никто не живет.

Коридор закончился кабинетом с белыми стенами. От Яна Аркус перенял любовь к простоте, поэтому из мебели здесь были только неистребимые коричневые кресла из синтетической кожи, графстол, кулер с водой и диван.