***

На следующий день я пришла на работу с твёрдой уверенностью, что если Макс не объявится к вечеру, то я сама наберу его номер и заставлю перестать дуться.

Но сегодня мне понадобилось решать совсем другие проблемы. С самого утра к себе вызвал Пётр Алексеевич и с порога принялся распекать за низкие результаты и якобы недовольных заказчиков.

— В чём конкретно вы меня обвиняете? — спросила я, внимательно следя за мимикой шефа. Он остановился, будто раздумывал над ответом или хотел точнее его сформулировать, чтобы даже такая курица, как я, всё поняла.

— Вы знаете моё правило. Будь лучшим или уходи. Вы перестали быть лучшей. Так более конкретно? — произнёс шеф спокойным тоном и многозначительно посмотрел на меня с сочувствующим выражением лица.

— Понятно. — Я закусила нижнюю губу и опустила голову. — Мне надо уходить?

Пётр Алексеевич отвёл взгляд и предложил мне свою помощь в поисках нового места, оправдывая это тем, что так-то результаты у меня вполне себе неплохие, только в нашей фирме и конкуренция выше, и, вообще, я последнее время слишком сосредоточилась на личных проблемах в ущерб делу.

— Я всегда лояльно к вам относился, Виталина Андреевна, — закончил пространный монолог шеф, которому явно было не по себе. — И позволял то, что никогда не разрешил бы остальным. Не думайте, что я изверг какой и выгоняю мать-одиночку одним днём. Конечно, дам вам месяц на то, чтобы прийти в себя и подыскать что-то приемлемое. Этот разговор останется между нами, а через две недели вы напишите заявление по собственному желанию.

— Отлично. Благодарю за столь лояльное отношение.

Хотелось напомнить забывчивому боссу, что именно моё имя привлекло в фирму заказчиков, ставших постоянными клиентками. Конечно, я не была какой-то особенной звездой, но работу любила и делала её, как говорили заказчики, «креативно и с огоньком». Но я не стала тратить слова на того, кто уже всё решил. В конце концов, всё что ни делается, к лучшему. Именно так я всегда утешала себя в самые сложные моменты.

— Что тебе сказал Петруша? — спросила Лиза, сунув нос в мою кабинку, стоило вернуться на рабочее место.

— Ничего особенного, — ответила я полуправдой. Разве в наши дни увольнение является чем-то из ряда вон выходящим? — Так, по текущим проектам гонял. Показывала различные варианты по дизайну наружки для колбас.

Я врала на ходу и сама удивлялась, как легко мне это давалось. Лиза не могла знать, что этот дизайн и слоган к рекламному щиту для продвижения колбас определённой фирмы, давно утверждены и пущены в работу.

— Голова болит? Дать таблетку? У меня всегда с собой, тоже, знаешь ли, мучаюсь. Особенно, когда не высплюсь, — щебетала Лизка, не собираясь отставать. Я только сейчас поняла, что сижу, закрыв глаза, и массирую виски.

— Нет, всё в порядке. Извини, надо работать, — вздохнув, я посмотрела на коллегу так, чтобы не осталось недопонимания: разговора не будет. Ей лучше оставить меня в покое.

— Да, конечно, — улыбнулась она и, наверное, обиделась, но мне было всё равно. В ближайшие дни предстояло хорошенько обдумать ту задницу, в которую я вляпалась. И как обычно, весьма некстати.

Деньги, отложенные на чёрный день, у меня имелись. Их хватит на четыре платежа по ипотеки и ещё останется на полгода размеренной жизни. Конечно, придётся затянуть пояса, отказаться от деликатесов и роскошеств в виде отпуска или уикенда, но переживу. Можно поработать во фрилансе. Всегда хотела попробовать свои силы в свободном полёте безо всяких боссов и прилипчивых коллег.

Работа шла из рук вон плохо. Будь я суеверна, подумала бы, что Петруша меня сглазил. Но я всегда гордилась реалистичным взглядом на жизнь и даже слегка бравировала цинизмом. Работать в поте лица теперь и не к чему. Имея на руках три активных заказа, я выполню их в лучшем виде, чтобы никто не посмел плохо обо мне подумать, а потом адьос. Если не набирать новых, то напряга в ближайший месяц не будет.

У Лизы прозвенел таймер, возвещающий, что офисному планктону, коим и являлось половина нашего отдела, и прочим ценным работникам пора обедать.

— Ты идёшь? — заглянула Лиза в мою кабинку.

— Нет, я позже. Закончу тут немного, — ответила я, понимая, что сплетен всё равно не избежать.

Огуречникова — девчонка неплохая, жалостливая, но обожающая строить теории заговора. Теперь она решит, что у меня случилось что-то из ряда вон выходящее и разнесёт это по отделу. По большому секрету, разумеется.

— Ааа, понятно, — протянула она и нарочито бодро улыбнулась: — Присоединяйся, если что.

Дождавшись, пока все уйдут, набрала Максу. Надо было выйти в холл, а ещё лучше спуститься на первый этаж, потому что в отделе кто-то да останется, решив не идти на обед, да и вернуться может всякий, только сейчас мне было плевать. Хотелось услышать любимый голос, ощутить, что его обладатель всё ещё рядом.

— Макс, ты мне нужен, — выпалила я на выдохе, стоило услышать его нейтральный «привет». — Встреть меня сегодня, прошу.

— Что случилось? С тобой или с дочерью? — волнение в его голосе было столь явное, что я чуть не засмеялась от радости. Ему не всё равно!

— Нет, проблемы. Прости, я не могу сейчас говорить. — прошептала я в трубку, мысленно моля, чтобы он сказал о своей любви. Или о том, что скучал, ждал звонка. Глупо, наверное, но когда я уязвима, превращаюсь в липучую собачку, заглядывающую хозяину в глаза, чтобы поймать в них одобрение. Чёрт, я уже плачу!

— Хочешь, приеду через час? — спросил Макс, встревожившись не на шутку.

— Нет, всё в порядке. Прости меня, я просто разнервничалась, — лепетала я, не понимая слов, что произношу. Только бы не всхлипнуть снова и не начать самобичевание на тему «никто меня не любит, никто не поцелует»!

— Я приеду. В полшестого. Ты на машине?

— Нет.

Я глубоко вздохнула и начала выплывать из пучины отчаяния. Макс приедет, он беспокоится за меня, значит, и вправду что-то чувствует. А с работой как-нибудь наладится. Такая ерунда не способна меня сломить, и от большего горя не согнулась!

— Тогда до встречи, — прошелестело в трубке, и связь прервалась. Мне показалось, что Макс улыбнулся, когда произнёс последние слова. Они были сказаны таким мягким тоном, что я чуть не захлебнулась от счастья.

Остаток дня работалось гораздо легче. За спиной выросли крылья, и несмотря на то, что обедать я так и не спустилась, голода не ощущала.

К назначенному часу с чувством выполненного долга я привела рабочее место в порядок и выключила комп. Теперь проблема потери работы уже не казалось дамокловым мечом, висящим над головой. За месяц реально найти новое место, или Петруша ещё передумает. Интересно, какая змея его укусила? Ещё на прошлой недели он хвалил один из моих завершённых проектов…

Задумавшись, я спустилась на первый этаж и не сразу заметила Бориса. Он окликнул меня пару раз, но не дождавшись ответа, дотронулся до рукава плаща.