Глубоко вдохнув, Массимо принялся одеваться.

Тихонько насвистывая, Флора поставила на плиту чугунную сковородку, наполнила чайник и, нахмурившись, огляделась в поисках кофейника, но его не было ни на привычном месте за плитой, ни в посудомоечной машине. Распахнув дверцы огромного шкафа до потолка, она пристально обыскала полку за полкой, но кофейника так и не нашла.

Вздохнув, она обернулась и увидела пристально наблюдавшего за ней Массимо.

– Привет.

Самой себе она в своих чувствах призналась, но вот чего ждать от любимого мужчины, пока не представляла. Но на близость точно рассчитывала, а вместо этого он выглядел как никогда настороженным.

– Случайно, не знаешь, где может быть синий кофейник? Никак не найду.

– Не знаю, может, у меня в кабинете?

– Тогда пойду посмотрю, а ты пока достань из холодильника бекон.

Выскользнув из ставшей вдруг невыносимо маленькой кухни, Флора осторожно выдохнула.

Когда она проснулась, все казалось столь простым и правильным…

Что же успело измениться с тех пор? Почему он сейчас кажется таким холодным и отстраненным?

Добравшись до его кабинета, она сразу же увидела на столе кофейник. Подхватив посудину, она уже повернулась, чтобы вернуться на кухню, но случайно бросила взгляд на разбросанные на столе бумаги, и кофейник едва не выпал у нее из рук.

Вернувшись на кухню, она нарочито аккуратно поставила кофейник на стол и бросила рядом найденные на столе бумаги.

– Вот что я нашла. – Собрав все силы, она посмотрела ему прямо в глаза. – Планы развития. Здесь, в палаццо. Но ты же и сам знаешь, что там написано, верно? Неужели так сложно было сказать?

Как он мог?

Ну что она все-таки за дурочка! Сперва верила, что ему нужно палаццо, потом думала, что он хочет лишь секса, а все оказалось одновременно и проще, и сложней.

– Это мой дом, и ты не можешь просто взять и стереть его в порошок, чтобы возвести на этом месте курорт. Да твой план подразумевает пять десятков отдельных вилл и поле для гольфа…

Прищурившись, Массимо пристально разглядывал разъяренную женщину. Но с чего он вообще должен ей что-то объяснять? Это его собственность, а она всего лишь временный жилец.

Он небрежно пожал плечами:

– А что бы ты хотела от меня услышать?

– Ну, не знаю, например, что-нибудь в духе: «Флора, я подумал, что тебе может быть интересно, что я решил снести твой дом и возвести на его месте роскошный курорт с полем для гольфа?»

– Зачем мне рассказывать тебе о своих планах? Это не твое дело.

– И как же ты это определил? – выдохнула она, не веря своим ушам. – Может, ты не заметил, но вообще-то я здесь живу.

– Я не адвокат, но даже мне очевидно, что твой договор аренды ничего не значит по сравнению с сотней рабочих мест и постоянным доходом, что получит местное сообщество.

– И только об этом ты и думаешь? О рабочих местах и доходе?

– А разве есть что-то еще?

– Еще есть я!

Массимо не двинулся, но в его глазах вспыхнуло что-то темное и непонятное.

– А кто ты такая, чтобы указывать, как мне вести дела?

– Да ничего я тебе не указываю, но я думала, что…

Их взгляды встретились.

– Что я что-то значу в твоей жизни. Так почему ты так ничего и не сказал?

– Я ничего не сказал, потому что ничего не изменилось. Ни с моими планами, ни с нами. Да и не могло измениться. Потому что никаких «нас» нет.

На несколько секунд она буквально лишилась дара речи.

– Да как ты можешь так говорить? Мы же не просто спали, мы вместе обедали, ездили в Рим…

– Ну нельзя же все понимать так буквально. Я, конечно, говорил, что у нас будет только секс, но я же не неандерталец какой-то. Это еще не значит, что нас связывают какие-либо отношения.

Задыхаясь от удивления и ярости, Флора едва могла говорить.

– А как насчет вчерашнего вечера? И ночи?

– А что с ними?

Но она же знала, как сложно ему было во всем признаться! Так почему он сейчас делает вид, что ничего особенного не случилось?

– Неужели все это для тебя ничего не значило?

– Обыкновенный разговор.

– Да не было в нем ничего обыкновенного! Я рассказывала о себе, а ты – о мачехе и отце. Мы делились чем-то важным.

– Да, так всегда бывает, когда переберешь с алкоголем и не выспишься.

– Зачем ты так? Между нами кое-что случилось. И мы оба это почувствовали. – Несколько секунд они пристально друг друга разглядывали, и Флора наконец-то осторожно выдохнула: – Кажется, я поняла, что ты делаешь. И почему ты это делаешь. Ты отталкиваешь меня. Потому что боишься.

Осторожно приближаясь, она пыталась найти верные слова, чтобы он понял, что она никогда не причинит ему боли.

– Но тебе не нужно бояться. Больше не нужно. Не со мной. Мне можно доверять. Именно это я и хотела тебе сказать…

Его лицо оставалось столь же холодным и непроницаемым.

– И что же ты хотела мне сказать?

На секунду ей показалось, что она замерла на краю обрыва. Вздрогнув, Флора нервно рассмеялась.

– Я хотела сказать, что люблю тебя.

Не прочитав на его лице вообще никакой реакции, Флора решила, что он ее не понял, но потом он медленно заговорил:

– Тогда хорошо, что ты сейчас нашла эти планы. Сохрани свою любовь, cara, для тех, кто ее хочет.

Пристально глядя в ее лицо и видя, как по нему разливается боль, Массимо почувствовал, что начинает злиться.

Она ему доверилась, но сам он никогда и никому доверять не станет. И уж тем более он не станет никого любить.

И он в этом не виноват.

Просто так устроен мир.

Но он был честен и никому не обещал того, чего все равно не сможет дать. И не врал о том, что ему нужно. А ее любовь ему не нужна. Черт, он никогда не просил ее любви, а теперь она пытается заставить его чувствовать себя виноватым!

– Я не хотел, чтобы все так получилось. Ты и я. Мы.

– А я-то думала, что нет никаких «нас». Даже меня нет, верно ведь? Только ты имеешь значение, так? И когда же ты собирался стать бездомным?

– Не знаю, я пока не думал так далеко вперед.

И это действительно так. Стоило ему перебраться в палаццо, как его жизнь перевернулась с ног на голову.

– Ты меня использовал!

– О чем ты?

– Палаццо, секс… Но все это не так уж и важно, верно? Главное – сделка. Курорт.