Они умерли из-за нее.

– Он все делает напоказ, – заговорила она наконец. – Он совершает самые разные типы убийств. Он красуется. – Дрожащей рукой она обвела все вокруг. – «Посмотри, что я могу сотворить. Сколь многими способами я умею убивать. Ты так глупа, раз не поймала меня». Вот что он говорит. Мне.

Губы Гэвина сложились в суровую жесткую линию.

– Так что мы думаем? Чокнутый поклонник? Тебя кто-нибудь преследует? Популярность твоих книг должна была вытащить всяких помешанных на свет божий.

– Я не знаю, – сказала Грейс. – Он самолюбив, и до крайности. Он жаждет признания. Возможно, моего в особенности… но у меня такое чувство, будто здесь есть нечто большее.

– Если эти женщины олицетворяют тебя, тогда это значит, что ты в опасности.

Грейс едва слышала его слова, в ее голове крутилось так много мыслей, она пыталась разобраться во всем, разгадать его, пыталась составить точный профиль этого… этого монстра.

– Может, я как-то спровоцировала его. Или, боже, может, это мои книги. – Она зажала рот рукой, стараясь подавить поднимающуюся панику. Ей вдруг стало слишком тесно в собственной коже, и головная боль начинала бить по вискам.

– Эй, – мягко пророкотал голос Гэвина, он стянул перчатки, и его ладонь поддержала ее затылок, его пальцы легли на ее шею. Не сразу, но она встретилась с ним взглядом, и вместо чувства потерянности и страха она ощутила, будто ее только что отыскали. Будто ее увидели, по-настоящему, по правде, в первый раз.

– Ты в этом не виновата, – сказал он твердо. – Равно как твои книги.

– Я знаю, – ответила Грейс. Она и вправду понимала это. Умом. Но сердцем…

Это было труднее. Она любила писать. Любила принципы и мораль того мира, который она создала, где хорошие парни всегда побеждали, а плохие оказывались в тюрьме. Это утешало ее.

Но если ее слова каким-то образом побудили кого-то сделать такое…

«Нет», – сказала она себе резко. Она не утонет в этом.

Это определенно именно то, чего хочет преступник.

Большим пальцем Гэвин медленно скользил по изгибу ее шеи, и по ее телу тонкими струйками начало легко растекаться тепло.

– Давай поразмышляем над этим. Чего он хочет?

– Он хочет, чтобы я считала, что он гениален, – не задумываясь, ответила Грейс. – Он жаждет восхищения тем, что он сделал. И он хочет, чтобы я чувствовала себя напуганной. Хочет, чтобы я отчаялась и была бессильна против его ума. – Она поджала губы. – Что ж, его ждет разочарование, – сталь зазвучала в ее голосе. – Страх – отличный мотиватор, если правильно его использовать.

– Вот моя девочка! – произнес Гэвин, его взгляд был переполнен теплом и любовью. Как только слова сорвались у него с языка, Гэвин, казалось, понял, что он только что сказал, и его крутые скулы начали краснеть. – То есть…

– Нэнси была намного более трудной целью, чем две другие жертвы, – мягко прервала Грейс, неспособная – не просто не желавшая, но совершенно неспособная – разбираться в порыве чувств, которые она испытала при его словах. Сейчас был неподходящий момент. – Ему нужно было миновать швейцара и убить ее достаточно тихо, чтобы соседи даже не заметили. И та тщательная забота, которой он ее окружил, располагая ее телом… Он развивается. Первое убийство отдаляло его от крови, от интимности происходящего. Во втором он чуть приблизился к желаемому. Но с Нэнси, здесь, он впервые остался наедине с телом надолго.

– И он продолжает красоваться и остается таким же причудливым, – сказал Гэвин.

– Он постепенно начинает понимать, что именно ему нравится, – объяснила Грейс; она чувствовала тошноту. – И когда он наконец определится, будет трудно остановить его.

Гэвин вздохнул.

– Ты знаешь, нам придется рассказать это Харрисону.

– Знаю.

– И он захочет приставить к тебе охрану, – добавил Гэвин.

Грейс сверкнула глазами.

– Я могу сама о себе позаботиться.

– Ага, не думаю, что Харрисона убедит такой аргумент, – сказал Гэвин.

Как и следовало ожидать, Харрисона совсем не убедил пылкий аргумент Грейс, будто она не нуждается в охране. Когда она сражалась с ним в его кабинете в штаб-квартире, Харрисон стоял рядом с Гэвином, скрестив руки на груди, и в его голубых глазах блестел суровый огонек.

– Это просто нелепо! – сказал она. – Всего час назад ты не поверил мне, когда я сказала, что это серийный убийца, а теперь ты хочешь, чтобы я отправлялась в «безопасное место», чтобы избежать встречи с ним.

– Грейс, – заговорил Пол. – Ты сама-то определись. Либо это маньяк и он наметил тебя своей целью, и посылает тебе шифры в твоих книгах, и убивает женщин, внешне похожих на тебя, либо это все несвязанные убийства с несколькими странными совпадениями. Я думал, ты обрадуешься, что я в деле.

– Нет, раз ты приставляешь ко мне нянек, – закричала Грейс. – Я, черт побери, стреляю лучше, чем большая часть службы безопасности, и у меня есть награды, чтобы доказать это.

– Это правда? – шепотом спросил Харрисона Гэвин.

– Да, правда, – рявкнула Грейс.

– Она стреляет лучше, чем половина ФБР, – подтвердил Пол. – И это невероятно раздражает.

Может, Гэвину и не должно было показаться это таким возбуждающим, но его всегда влекло к опасным женщинам.

– Знаешь что, Синклер, – сказал он. – Если обойдешь в стрельбе меня, тебе не нужна охрана.

Грейс на мгновение прекратила ходить из угла в угол и посмотрела на него, внезапно задумавшись.

– А если я проиграю? – спросила она, потому что была слишком умна, чтобы ввязываться во что-то, не выяснив все тонкости.

– Тогда ты будешь оставаться рядом со мной, пока все это не закончится, – сказал Гэвин. – Я прикрою тебя.

– Это абсурд, – запротестовал Пол. – Это противоречит всем правилам.

– Я видела твой дом, – заспорила Грейс, не обращая внимания на Пола. – Окна, выходящие на улицу, идеальны для нападения. Если я проиграю – а этого не случится, – ты поедешь со мной в мой особняк.

– Он знает, где твой особняк, – возразил Гэвин. – Он уже посылал тебе бомбу.

– Там меньше возможностей для проникновения, чем в твоем доме, – парировала Грейс.

– Ладно. Тогда идем вниз на стрельбище прямо сейчас.

– Вы двое… – начал было Пол, но Грейс уже распахнула дверь.

Гэвин похлопал его по спине и подмигнул.

– Не беспокойтесь, шеф. Я разберусь с этим, – пообещал он.

К тому моменту, как он вышел в коридор, Грейс уже стояла в лифте, ведущем в подвальный этаж. Он успел забежать к ней, как двери закрылись.