Марина стояла, и слёзы текли по её щекам. Ещё минута, и она выбежала в центр танцующей группы и тоже начала танцевать. Поднимала руки кверху, запрокидывала голову, глотая капли дождя. Танцующие полуголые дивы, увидев Марину, перестроились, освободив ей место, включив в своё представление.

Вдруг к ним присоединился декоратор, потом вся остальная команда, хозяйка лавки Франческа, почтальон Томмазо, водопроводчик Фабио, мэр. Постепенно зрители вернулись из укрытий и начали танцевать. Весь город соединился в этом безумном, хаотичном, незапланированном танце под дождём.

Андрей, доиграв свой фрагмент, спрыгнул со сцены и тоже начал двигаться в такт музыке. Притянул Марину к себе, они танцевали в паре. Промокшие до нитки, они целовались под дождём.

Через десять минут выглянуло солнце. Это был июньский каприз. Небо прояснилось. Синий цвет расползся бледно-голубой кляксой. Словно кто-то рисовал акварелью, нанося крупные мазки на мокрую поверхность небесной бумаги.

– Видишь, в итоге всё хорошо, несмотря на дождь, несмотря на все проблемы, – улыбалась Марине Франческа. – Это же Италия. Огромный хаос, но всё всегда заканчивается хорошо, – она засмеялась и хлопнула Марину по плечу.

На лице Марины сверкали капли. Она вытерлась собственной майкой. Сняла промокшие до нитки кроссовки и пошла босиком. Рядом шёл Андрей. Оба они пританцовывали. Вальсировали, а не маршировали.

Когда стемнело, в городе зажглись разноцветные фонарики. По улицам носились дети, звучала музыка, люди танцевали и смеялись. А за пределами крепостных стен, наоборот, было тихо и темно. Лишь редкое мерцание светляков разбавляло темноту. Чем дальше, тем сильней становилось это сияние – словно кто-то рассыпал по тосканским долинам звёзды.

* * *

В гамаке сидела девочка лет двух. Её щёки, нос и рот, майка – всё было выпачкано красным соусом. Рядом сидел мужчина и пел песенку: «La mia bambolina, sei la mia piccolina».

– Папа, можешь умыть Машу? Нам пора к Бенедетте, – раздался голос.

– Иди ко мне, мурзатик. Скажи «nonno».

– Nonno, – произнесла девочка и прижалась к дедушке так сильно, что вся его белая рубашка стала пятнистой.

– Ну что, все готовы?

– Папааа! – закричала девчушка и бросилась на шею к Андрею.

Они сели в машину и выехали за ворота. Дорога вилась среди кипарисов, а солнце дарило каждому из них по золотой короне.

Колокол отбивал семь раз.

Послесловие

В распахнутые ворота въехал жёлтый «Фиат». Из машины вышла пикантно полноватая блондинка. На ней было чёрное длинное платье, чёрные грубые ботинки и чёрные очки. Волосы собраны в пучок.

– Полина!

Марина выбежала из дома и кинулась к подруге. Полина крепко сжала в объятиях Марину и расцеловала её как следует.

– Пойдём, я тебе всё здесь покажу, – Марина взяла подругу за руку.

Полина покосилась на парня рядом. Фактурный красивый брюнет схватил два бака, наполненных мусором, и вытряхнул их в свой фургончик с такой лёгкостью, словно они были набиты пухом.

– Это кто? – спросила шёпотом Полина.

– Мусорщик.

– Что же они у вас все красивые такие – что мусорщики, что водопроводчики…

Марина засмеялась и потянула Полину за собой.

Они шли вдоль дорожек, посыпанных мелкими камушками. Брели через сад, мимо деревьев, на ветках которых желтела хурма. Внизу открывались ряды оливковой рощи. Подруги спустились и наблюдали, как рабочие собирают урожай.

– Ты приехала как раз на сбор оливок, можешь поучаствовать, – улыбнулась Марина.

Полина дотронулась до упругой зелёной оливки и глубоко вздохнула:

– Марина, какой воздух… Какая же здесь красота!

Вечером подруги сидели у камина, рядом на ковре играла Машенька. Из соседней комнаты доносились звуки гитары: Андрей и дотторе Филиппи готовились к выступлению в местной филармонии.

Марина протянула Полине газету.

– Вот, сохранила на память. Помнишь фестиваль? Так вот, дело было не в ретроградном Меркурии.

– Меркурий всегда при чём. Не понимаю, что здесь написано, – Полина разглядывала заголовок.

– «Коррумпированный муниципалитет». Тот архитектор, Карло, помнишь, я рассказывала. Оказывается, он знал про то, что декорации на стену нельзя было вешать, знал, что виллу конфискуют. Он все знал. Делился гонораром со всеми. Подрядчиками, хозяином виллы. Они все были повязаны.

– Ого, прямо как в фильмах про мафию, – Полина усмехнулась. – А это что? – показала она на коробку с фотографиями.

– Это семейные фотографии. Я здесь столько историй нашла, недели не хватит тебе всё пересказать.

Полина улыбнулась:

– Не переживай, я ещё раз приеду.

Полина взяла из коробки снимок. На фоне ажурной церкви стояла молодая пара: мужчина в клетчатом пиджаке и красивая девушка в лёгком платье, она держала руль велосипеда.

– Это моя бабушка, – объяснила Марина.

– Красавица какая… а где это?

Марина взяла с полки альбом и протянула Полине.

– Это город Лукка. В двух часах езды отсюда.

Машенька начала капризничать. Марина взяла её на руки.

– Пойду уложу Машу спать. Дождись меня.

Полина листала альбом, рассматривала церкви, могучие каменные стены и цветущие магнолии.

Когда Марина вернулась, Полина задумчиво произнесла:

– Невероятной красоты город. Когда мы туда съездим?

– Съездим обязательно. Тем более мне предстоит там небольшое расследование.

Марина подлила Полине красного вина.

– Ой, я же совсем забыла про десерт, – спохватилась Марина и вышла.

Она вернулась с продолговатой формой, внутри лежал пласт оранжевого цвета. Марина отрезала небольшой кусочек, добавила рядом что-то вроде джема, тоже оранжевого, и положила на тарелку Полины.

– Вот держи, сама делала. Это семифреддо из хурмы. У нас столько хурмы в этом году, не успеваем съедать, жалко, пропадает. Соседка Бьянка подсказала рецепт.

Полина попробовала кусочек.

– Ммм, вкусно как, это вроде мороженого?

– Похоже, такой холодный десерт. Ну а как у тебя дела, дорогая?

Полина ковырнула ложечкой семифреддо и вздохнула.

– Да… Рассталась я со своим йогом. Никуда эти отношения не приведут. Хочется каких-то перемен. У меня по карте натальной следующий год – решающий.

Марина засмеялась:

– Ой, Полина, ты неисправима.

Полина отпила глоток вина.

– Ты всё смеёшься, но твоя-то жизнь изменилась! Почему? Потому что ты оказалась в нужном месте в подходящий момент. Всё в наших руках. В благоприятный период мы можем отсиживаться дома, а можем дать судьбе шанс.