А потом он узнал, что она три дня не работала. Пропала куда-то. После чего вдруг объявилась. Да не одна, а с кавалером. На нее Мишаня наехал. Да обломался. Сам Гена видел, как он с лица сошел, когда кавалер Танюхи ему что-то сказал. И кавалера он узнал. Это был Жека, друг его молодости. Впрочем, по-настоящему они никогда друзьями-то и не были. Всегда ощущался холодок между ними. А сейчас Гена его и вообще терпеть не мог. Танюху у него увел. Смешно, конечно, из-за бабы неприязнь к корешу своему давнему питать. Но Танюха не просто баба. Она нравится ему. Хотя он часто бывал груб с ней…

Сегодня он снова увидел Жеку в кабаке. Но тот был уже один, без бабы. Не хотелось подходить, но было одно дело.

Он знал, что Жека сидел. Одиннадцать лет ему за убийство дали. А еще он был вором. И среди блатных у него высокий авторитет. Словом, он подходил для дела, которое задумал Гена, по многим статьям.

У него был собран богатый материал на своих клиентов. Кто кем работает, где живет. А главное, сколько у кого можно взять. Короче говоря, он мог дать Жеке ценнейшие наводки. Как он будет «чистить» подпольных миллионеров, сам или кентов своих подобьет, не важно. Главное, он будет отстегивать Гене за информацию. Сколько — тут уж как договорятся. Самому лазить по квартирам ему было как-то не с руки. И опыта нет, и дел, кроме этого, выше крыши…

— Дело, говоришь? — равнодушно глянув на него, сказал Жека. — Дела у прокурора… Ладно, чего у тебя там?

Как будто великое одолжение ему делал.

— Разговор между нами должен остаться. Слишком важное дело…

— Ты кота за яйца не тяни…

— Короче, дядя один тут есть. Бабок у него куры не клюют. Надо бы облегчить его мошну…

— А я здесь при чем? — думая о чем-то о своем, спросил Жека.

— Ну ты же вор…

— Все-то ты знаешь, — скривил Жека губы в презрительной усмешке. Всегда он был таким.

— Слухом земля полнится…

— Наводку ты мне кидаешь. А не перетрухаешь?.. Ведь ты вроде как подельник мой будешь…

Ага, значит, согласен. «Недолго мучилась старушка…»

— Да чего уж там… Ну что, берешься?

— Один, говоришь, дядя?

— Ну да…

— А если горбатого не лепить?

Жека впился в него холодным гипнотическим взглядом. Сила в нем неимоверная. До печенок продирает.

— Ну не один… — язык сам пришел в движение, помимо воли.

— Чем занимаешься?

Хочет знать, откуда у него информация о богатеях.

— Да всем, что под руку попадется… Да ты не бойся, дело верное…

— Я ничего не боюсь…

А ведь он может заставить в это поверить. Не человек — демон какой-то.

— Да, кстати, — словно бы невзначай бросил Гена. — Ты Танюху у меня увел.

— Танюху? — Жека сдвинул брови. — А ты с какого боку?

— Путанит она на меня…

— Так ты сутик?

Гена подумал, что Жеку сейчас вырвет. Так брезгливо он на него посмотрел.

— Да что-то вроде того…

— Забудь о Танюхе…

— Так я о том же. Пусть с тобой будет… Она, кстати, красиво жить привыкла. Бабок на нее много нужно. Ты подумай…

— Не тебе учить меня… — И все же он задумался. — Мне нужен полный список карасей…

— Каких карасей? — не понял Гена.

— Это те, у кого «капуста» есть…

— Понял. Будет тебе список…

— Только смотри, если кинешь, жить не будешь… Что ты хочешь иметь с наводок?

— Половину, — Гена сглотнул слюну.

— Чо, крыша дымится? Четверть, и расходимся…

— Порукам…

Впрочем, ему бы хватило и десяти процентов. Слишком большие деньги, при старании, можно было скачать с этих, га, «карасей»…

— С тебя список…

— Завтра, в это время к тебе «бабочка» моя сюда залетит. Связь через нее…

Жека с интересом посмотрел на него. Понял, что не с дураком связался. А Гена и не дурак. Он знает, что такое конспирация. А проститутка лучший связник. Ее никто и ни в чем не заподозрит. С мужчиной общаться — это ее профессия.

* * *

Саша Уткин возвращался домой поздней ночью. Уже за полночь перевалило. Ресторан в одиннадцать закрывается. А еще пока дела сдашь, пока до микрорайона своего доберешься. Хорошо, троллейбусы в это время еще ходят.

От остановки до дома топать и топать. Да еще через пустырь. Раньше он как-то не особенно боялся. А вот сегодня боится. Уж слишком он крепко напугался вчера. Так же, как сегодня, из ресторана выходил, а тут на тебе, на тротуаре человек валяется. Думал, пьяный. А присмотрелся, увидел кровь на рубахе. И рана. Точно, ножом саданули. Вызвал ментов, а те его на смех подняли. Труп, блин, исчез куда-то. Правда, потом смеяться перестали. Капли крови на плитке цементной обнаружили. Значит, все-таки был труп, не показалось ему.

Испугался он вчера. До сих пор страх душу гложет. Если человека в центре города убили, то чего уж здесь, в этом богом забытом месте, ждать?.. Только подумал он об этом, как из темноты вынырнули двое. Перегородили ему путь.

Саша задрожал, застучал зубами. Ну все, вот и конец…

— Эй, мужик, закурить есть? — миролюбиво спросил у него первый.

Ага, все они с этого начинают…

— Не курю… — жалобно протянул он.

— А зря… Тебе бы сейчас в самый раз покурить… Щелк! В свете луны блеснул нож. «Перо» медленно заскользило по его щеке тупой стороной лезвия.

— Ты, говорят, вчера какой-то труп видел? — услышал он вопрос.

— Нет, ничего я не видел…

У него подкашивались коленки. Сердце вырывалось из груди. И, похоже, в штанах появилась какая-то подозрительная мокрота.

— Не видел? Точно? — хихикнул тот, который с ножом.

— Да нет, не было ничего…

— Это хорошо… Вот так ментам, если что, и скажешь… И, смотри, если заднюю не включишь, домой лучше не ходи… Хотя мы тебя везде достанем…

И незнакомцы исчезли, не причинив ему никакого вреда.

Они хотят, чтобы он отказался от своих показаний. Ладно, пусть будет так. Жизнь ему дороже, чем какая-то там правда…

* * *

Женя завалился к ней, когда она уже легла спать. Но сон ее был неспокойным, тревожным. Она боялась, что за ней вот-вот придут…

Женя ей нравился. Можно сказать, он был идеалом мужчины в ее представлении. Красивый, обаятельный, строгий, в меру жесткий. И деньги у него водятся. С таким она бы пошла по жизни. Она даже забыла, что она проститутка. Ей было слишком хорошо, чтобы вспоминать о всяких гадостях.