– Брось! С Островов я ушел, через всю Державу проехал…

Нико вздохнул:

– Ничего-то ты не понимаешь. Дурак.

От моего терпения жалкий огрызок остался:

– Нико, ты меня третий раз уже дураком назвал…

– Это я сдерживался, вор! Знаешь, в чем твоя главнаяглупость?

– И в чем же?

– Про мальчишку ты ничего не выведал! Про то, что он наСлове держит!

Я молчал. Ну – держит. Кинжал, перстень, зажигалку, книгукакую-то. Что с того?

– Пойми ты, Ильмар-вор, не в тебе ведь дело! Стал бы Дом всюстражу с ног на голову ставить? Линкор с Серыми Жилетами к Островам гнать? Всеворовские притоны перетряхивать?

– А что, всех перетрясли? – глупо спросил я. Нико разинулрот, но сдержался и придержал ругань на языке.

– Всех! Если уж ко мне пришли! Если из-под суда половинуворов, что тебя знают, выпустили – с обещанным прощением и наказом Ильмара-воранайти! Тебе повезло, что решил с комфортом добираться, к старым дружкам незахаживать. Сдали бы тебя, Ильмар! Сдали!

Нико так разошелся, словно не со мной спорил, а самого себяуговаривал.

– Неужто все-таки ты меня сдашь? – спросил я.

– Я тебя не сдам, – буркнул Нико, разом успокоившись. –Доложу, врать не буду. Вот как уйдешь от меня – сразу засобираюсь да ипоковыляю к Страже в управление.

– Пугаешь, Нико?

– Предостерегаю.

Нет, не такого разговора я ожидал. Совсем не такого.

– Да откуда мне было знать, что Марк – принц Дома! – сказаля. – Сам подумай! О нем объявили, когда корабль каторжный в море вышел.

– Пусть ты не знал, кто он. Пусть. Что пацан – высокородный,понял?

– Понял…

– Что у него Слово – понял. Что на Слове он вещи прячет –знал!

– Да вещей-то там было…

– Это он так сказал! А ты, вор, поверил? Да ты пойми – нестал бы Дом никогда о бегстве принца объявлять! Зачем позориться? У них этихпринцев, со всех родов, десятка два наберется. Есть кому власть наследовать,есть кому парады принимать.

– Не знал я, что он принц!

– Выведал бы Слово – понял бы! – рявкнул Нико. – Что-товажное он спер, понимаешь? Уж не знаю почему. С ума сошел, власти возжелал, сврагами снюхался. Не знаю! Только перед тем как уйти, мальчик этот на Словочто-то очень дорогое положил. Такое, из-за чего Дом готов весь мир перевернуть.Границы закрыты, понимаешь? Корабли в море не выходят! Вест-индские колониистонут, у них краснокожие бунтуют, а войска посланные обратно отозваны.

– Да что мальчишка мог взять?

– А мне откуда знать? Подвалы Версаля! Все железо и серебро,что от рождества Искупителя накоплено!

– Нико, он сказал, что много вещей на Слове таскать неможет.

– И ты поверил! Ильмар, да что с тобой? Высокородному верить– в твои-то годы! Не тот сопляк, поди, что в первый раз ко мне товар принес.

– Нико, поверь, я в людях разбираюсь. Хоть в простолюдинах,хоть в аристократах. Не было у мальчика на Слове версальских сокровищ.

– Допустим. А книга? Что за книгу он прятал? Букварь сцветными картинками? Роман Дюма о Золотых Подковах? Сочинения мурзы Толстого? Аесли тайные книги Дома, где знания хранятся? О том, например, как из железатакие вот клинки ковать! О военных планах Державы, об интригах политических, оподлинных родословных… Ты пойми, вор, не то дорого, что в руки взять можно.Знания – они всего дороже!

Нико замолчал. Выдул одним глотком коньяк и даже заесть неподумал. Уставился на меня покрасневшими глазами:

– Вот в чем твоя беда, Ильмар-вор. У тебя одна мысль была –как убежать. А надо наперед думать. Не только то хватать, без чего с каторги неуйти, но и то, что дальше понадобится.

Прав он был. Во всем прав. Едва я узнал, что за мальчишкойна Острова планёр послали да линкор с десантом преторианским, – сразу надо былобрать его за грудки, кинжал к горлу, да и пытать Слово. Сказал бы, никуда неделся. И со своего Слова все бы отдал. Пусть бы пропадал я сейчас… но не зазря.

– А может, ты узнал Слово? А? – Нико подался вперед, и намиг в уставших от жизни глазах вспыхнул молодой огонь. – Ильмар, мальчик мой,скажи! Если ты у принца Слово выпытал, да и зарыл высокородного в песок…Ильмар, пойми, такой кусок одному не проглотить. А я тебе пригожусь. Вместерешим, что делать… вместе удачу за хвост схватим…

– Нико, да как мне тебя убедить? Не знаю я Слова! Что же я,душегуб, пытать товарища по каторге? Да еще и мальчишку!

– Добрый человек от душегуба тем отличается, что из-замелочей не зверствует, – отрезал Нико. – А тут не мелочи. Эх, что ж ты такоплошал, Ильмар…

Все-таки он мне поверил.

– Нико, я к тебе за советом пришел, а не упреки выслушивать.Что сглупил – сам знаю. Подскажи, что теперь делать?

Старик и впрямь задумался.

– Что? Сказал бы – в глуши спрячься, только охота такаяидет… не поможет. Наоборот, в малом городке на виду будешь. Из Державы уходи,Ильмар! В Руссийское Ханство, в Китай, в колонии, в африканские земли. Трудноэто теперь, но кто знает?

– А дальше? Велишь по чужим землям скитаться? Среди дикарей,что до сих пор железа не знают, жить, – ракушки воровать и ножи костяные?

– Все лучше смерти. Да и незачем тебе всю жизнь на чужбинегоре мыкать, Ильмар. Как поймают принца, так до тебя никому дела не будет.Выждешь год, другой, вернешься. Под другим именем заживешь.

– Прост твой совет.

– Советы не сложностью меряют, а пользой.

– Может, еще что скажешь, Нико?

Старик посмотрел в потолок, на роскошную, никогда на моейпамяти не зажигавшуюся люстру.

– Будь осторожнее лисы, Ильмар. Никому не верь. Никому.

Я почесал в ухе, разглядывая Нико. Был он предельносерьезен.

– Спасибо, старик. Знаешь, задержался я у тебя. Расплатись,да и пойду потихоньку.

Нико крякнул.

– Триста марок у меня не наберется, прямо так, с ходу.Вечером зайдешь…

– Да ты что, Нико, и впрямь меня дураком счел? – поразилсяя. – Сам говоришь, что доносить пойдешь, призываешь не верить никому… Давай,потряси заначки.

Нико достал кошелек, картинно опрокинул над столом.Высыпалось пять десятимарочных.