– Многие из вас знают, что политика любой страны – это цирк. Самый ужасный, лживый и неприятный цирк в мире, где политики в клоунской манере выступают перед неокрепшим обществом, больше похожими на детей. За кулисами же цирка, как и в любом цирке, творится ужас, где выступающих животных жестоко избивают. Многие из вас растратили свои жизни в беге за главными дрессировщиками. Вы как и я понимаете, что перемены делают только смелые люди. Иногда эти смелые люди должны идти на смерть.

Вчера в городской больнице Дамаска врачам не удалось спаси Джахизу. Она умерла в тяжких мучениях и стала мучеником нашей команды. Она стала символом нашей борьбы. Возвращаясь назад на две ндели, я не устаю спрашивать себя, стоило ли мне давать ей столь сложное задание. Я хочу сказать всем вам, то, что вы и так знаете. Мы отомстим за ее смерть. Сегодня мы зачистим фабрику по производству наркотиков.

В момент своей речи Башар произносил все слова уверенно, но внутри он испытывал страдания, как страдает человек, который чувствует свою вину. Погибла его подруга, и теперь причина ее смерти была неважна. Поднимая глаза и осматривая своих подчиненных, Башар испытывал страх за их безопасность. За безопасность их родственников и друзей. Этот страх вызывал сомнения в будущем.

Башар и Луго сидели друг напротив друга. Каждый думал о том, как распутать клубок четырех серых кардиналов. Внутреннее состояние обоих было напряженным, словно они совершили убийство.

Башар в мыслях старался выбраться из хаоса переживаний и создать четкий план действий. Усталый и опустошенный, он пил кофе, не ощущая его вкуса.

– Ситуация выходит из-под контроля, – сказал Луго. – Расследование уже давно перешло в противостояние. Наша цель была найти человека с бумажкой с квадратиком.

– Пора уже понять, Луго, – Башар говорил нервно, – власть в стране должна принадлежать достойным людям. Мой отец хотел большего, чем просто предателя. Он хотел, чтобы я разобрался с этим.

– Ты готов испачкать свои руки в крови? – Луго спросил с энтузиазмом.

– Если это кровь виновных.

– А готов пролить свою? Деньги делают из людей животных. У наших врагов проблем в деньгах нет.

Мустафа зашел в кабинет без стука. Все посмотрели на него с привычным пустым взглядом.

– Важная информация? – спросил Башар.

Мустафа кивнул.

– Говори.

– Моя группа узнала о готовящейся поставке МИГ21 Северной Корее. Есть показания генерала тыла ВВС.

– Это хорошие новости.

– Но это еще не все. Капрал ведет переговоры с монархиями Персидского залива. Они хотят провести газопровод через нашу страну.

– Идея не плохая.

– И пересмотреть наши связи с Ираном.

– А что по самолетам?

– Капрал хочет два старых Миг21 продать КНДР. Два года назад Казахстан продал корейцам 33 истребителя в разобранном состоянии под носом у американской разведки. Причем, продажу осуществили несколько влиятельных лиц из властного олимпа, не сообщив правительству и президенту о сделке. Что-то подобное хочет провернуть Капрал.

* * *

Сирия. Авиабаза Джира. 28 мая.

Это был привычный майский день. Утро было хорошим; солнце, нежно спустившиеся в долину, обняло своим теплом длинную взлетно-посадочную полосу базы Джира. Многочисленные самолеты МИГ21 успешно хранились в своих холодных ангарах, с математической точностью до сантиметра расположенные вдоль полосы.

Ворота открылись, и сразу же въехал черный «Мерседес». Автомобиль остановился прямо на бетонной полосе. Перед автомашиной вдоль взлетной полосы стояло 10 ангаров-укрытий с истребителями МИГ21.

Башар и Мустафа сидели на заднем сиденье «Мерседеса».

– Это была длинная ночь, – сказал Башар. – Разговор будет коротким. Кто он?

– Его зовут Ахмед, отставной генерал ВВС, – объяснил Мустафа. – Общаться с нами будет только через маску. Я сказал, что мы пойдем на все его условия. Может, лучше поймать его и допросить на наших условиях?

Башар посмотрел в глаза Мустафе и задумался.

– Поступим как настоящие сирийцы.

Мустафа вышел из автомобиля и помахал в сторону многочисленных серых ангаров. Спустя минуту появился военный с маской на лице.

– Как зовут вашего командира? – спросил военный за десять метров от машины.

Башар вышел из автомобиля. Он снял черные очки, чтобы могли разглядеть его лицо. Военный кивнул и подошел ближе.

– Завтра мы должны разобрать два истребителя МИГ21, они стоят в этих ангарах в конце пути. Двигатели с них уже сняли.

– Откуда поступил приказ? – спросил Башар.

– Его имя нельзя называть.

– Я знаю, кто за этим стоит. Капрал? – спросил Башар.

Военный генерал лишь промолчал.

– Нас прикрывает военная разведка. Информация не должна попасть в руки запада, – объяснил Ахмед.

– Система поставки?

– Морем. Пойдут как запчасти к швейным станкам. Борт сто пятьдесят семь.

Башар вытащил блокнот из внутреннего кармана пиджака и сделал необходимые пометки.

– Дата отправки?

– Еще не определена. Нам нужно неделю, чтобы разобрать технику. Я могу растянуть на две недели при необходимости и должного вознаграждения.

– Хорошо. Спасибо за информацию. Мой друг Мустафа поблагодарит тебя.

Башар сел в машину, а Мустафа передал сверток. После этого «Мерседес» покинул военную базу.

Башар позвонил Луго.

– Что произошло? – спросил бодрый уверенный голос.

– Этот парень виновен, – Башар говорил медленно. – Он уничтожил свой последний мост.

– Неужели коррупция? – удивился Луго.

– Не только.… В прошлом году было осуждено сто чиновников за коррупцию, но мы оба с тобой знаем, что коррупция в любом государстве начинается с десятка самых главных кабинетов в стране. Первое, что мы должны сделать – это реставрировать нашу нравственность. Два самолета это не большая проблема для Сирии, но большая проблема для меня.

– Хорошо. Наши действия?

– Слей информацию израильской разведке. Они уничтожат эти самолеты или в порту, или прямо на базе. Для этого напряги свои связи. Уменьши охрану авиабазы Джира, разминируйте подходы, отправь в отпуск лучших офицеров.

– Будет сделано. Самолеты уничтожать. А Капрал?

– Я хочу, чтобы он знал, что мы это сделали.

– Думаешь – это хорошая идея?

– Любая попытка обмануть президента должна пресекаться. Когда он поймет, нам останется лишь ждать его ошибок. Теперь только Бог спасет его, но надеюсь, что он на нашей стороне.