Древград пал.

…Солнце уходило за горизонт, когда, упиваясь долгожданной победой, захватчики начали разграбление Древграда. Двери домов выбивались обезумевшими мародерами в поисках наживы. Все, что могло представлять ценность, выносилось мешками и грузилось на телеги. По приказу ведьмака все мужское население под копьями сводилось к торговой площади. За два дня штурма его отряд потерял более пяти сотен воинов. Здесь Стоян рассчитывал пополнить свои ряды. Получив его соизволение, воины хватали молодых девок и, не стесняясь, творили бесчинства прямо на глазах плачущих детей и родителей.

Ведьмак ввел право на рабство. Каждая сотня воинов получила дозволение забрать с собой десять девушек. Ярослав недовольно согласился, понимая его правоту. Проливавшие кровь воины жаждали утех. Впереди предстояло еще много сражений и, насытившись этими рабынями, им еще найдут замену. Почувствовав всю сласть грешной награды, воины ведьмака были готовы перевернуть Мир.

Ледея грустно смотрела на происходящее, сожалея о женской участи. Слезы неудержимым комом подкатили к ее горлу:

— Стоян, зачем столько насилия? Бедные девушки. Многие из них сойдут с ума или утопятся в ближайшей же реке. Запрети это, Стоян!

Ведьмак недовольно нахмурился, разглядывая безоружных ратников, ожидающих своей участи на торговой площади.

— Пусть топятся. Новых нарожают. Ледея, во мне нет жалости. Война, кровь и насилие — вот то, для чего меня создал Отец. Много насилия? Мало! Я хочу, чтоб этот город погряз в распутстве и грехе! Пусть насилуют! Насилуйте и убивайте за непокорность! Все слышали?! Я объявляю эту ночь ночью утех! Развлекайтесь, воины!

Воины радостно закричали, приветствуя слова своего вожака. Будто в ответ на его клич нескольких девушек разложили прямо на улице, разрывая на них рубахи. Жадные руки стали беспощадно терзать молодые девичьи тела, наслаждаясь безнаказанностью.

Плач, крики и стоны сопровождались похотливой руганью и смехом. Ведьмак потянулся к бесчинству нитями, всасывая в себя смесь боли, горя и наслаждения. Его глаза удовлетворенно закрылись. Ледея заплакала, прикрывая уши руками, и отвернулась.

…Стоян шел вдоль длинных рядов обезоруженных ратников и горожан. Шел медленно, неторопливо вглядываясь в сознание каждого. Вот страх и обреченность — подходит. Небрежный жест руки отправил новобранца на распределение в отряд. В каждую сотню его воинов придут десятки новобранцев. Это исключит возможный бунт и попытки побегов при переходах. Одного за другим ведьмак отправлял новобранцев к Ярославу. А вот этот орешек покрепче будет, глаза опустил, пряча горящий взгляд, а в мыслях лишь ненависть да желание мести. У Стояна не осталось сил на внушение, да и недостоин этот смерд его усилий. Меч словно ожил, выскакивая из ножен прямо в ладонь ведьмака. Быстрым, едва уловимым глазу движением Стоян снес голову непокорному ратнику. Тело медленно упало к его ногам, изливая потоки крови. Строй новобранцев вздрогнул от страха в ожидании своей очереди. Беспощадный демон продолжал отбор до полуночи, добиваясь своим безумием покорности. Из остатков гарнизона и мужского населения горожан ведьмак отобрал пять тысяч испуганного мужичья. Всех, кто способен держать оружие, он поставил под свой кровавый стяг. Из них еще предстояло сделать настоящих воинов. Утром его армия выступает, некогда отдыхать, битва только началась. С каждым днем Правитель становится сильнее, стягивая легионы со всех концов империи. Ведьмак не заглядывал в будущее, он просто знал все помыслы своего старого заклятого врага.

Солнце быстро покидало небосвод, будто спешило проститься с этим безумным днем. Всеведа сидела у городских ворот, одиноко греясь у теплого костра. Невдалеке угрюмые стражники переговаривались, сетуя на неудачное дежурство. Все товарищи развлекались в городе, оставив их охранять городские ворота. Всеведе было противно слушать их разговоры. И так на душе тоскливо. Тяжело, когда кто-то близкий тебя покидает. Маковею предали огню в лесу, за пределами Древграда. Ведьмак был суров и немногословен, проводя обряд прощания. Горько осознавать, что вот так и ты завтра можешь покинуть Явь и некому будет слово доброе сказать тебе вслед.

Все ворожеи плакали, все, кроме Ледеи. Всегда чуткая и отзывчивая колдунья сегодня смутила подруг своей холодностью и непроницаемостью. В течение всего обряда она не произнесла ни слова, не проронила ни слезы. Когда Стоян поджег погребальный костер, Ледея потянулась к огню рукой, будто согреваясь от холода. Словно обращаясь к ушедшей подруге, она тихо зашептала, и от этого колдовского шепота все схватились за уши. Даже ведьмак пошатнулся от силы ее обращения. Она взывала к Моране, передавая ей послание с душой Маковеи. Никто не понял сказанного Ледеей и не распознал колдовского узора. Ведьмак, не помнящий своего истинного возраста, впервые стал свидетелем обращения к богам через душу умершего человека.

Всеведа лишь догадывалась о древних истоках искусства, коим была награждена ее подруга. Шаг за шагом Ледея познавала свои возможности, ведомая указаниями Мораны. Ей даже не требовались слова для направления потоков силы. Она меняла суть вещей, касаясь самих истоков создания энергии. Это была малая толика тех возможностей, кои доступны лишь Богам.

Искры взлетали к вечернему небосводу, унося в Навь невидимую молитву темной дочери. Ледея вздохнула, тихо подошла к ведьмаку, прижалась к его груди:

— Все. Она уже дома. Сейчас она держит ответ перед Матерью.

…Всеведа вздрогнула, почувствовав на своем плече теплое прикосновение ладони. Ярослав тихо присел возле нее, внимательно приглядываясь к девушке.

— Аль испугалась?

Колдунья улыбнулась, покачав головой.

— Да нет. Так, думы одолевают тяжкие. Я рада, что ты пришел. — Поежившись от озноба, она плотней закуталась в накидку. — А ты чего не веселишься? Все твои в городе развлекаются, даже сюда слыхать.

Ярослав пожал плечами, подбрасывая хворост в костер.

— Пусть веселятся. Стоян говорит, они это заслужили.

Колдунья вздернула в возмущении бровь.

— Неужели? А те девки, коих они терзают, они тоже это заслужили?

Ярослав вновь пожал плечами безразлично и холодно.

— Может быть, да, может быть, нет. Пока жил в лесах, я много чего нагляделся, опосля разбойных набегов. Только меч наводит порядок и справедливость. Боги лишь сильным помогают. А коли так, то и нечего слабых жалеть. Видать, для того Творец и создает слабых, чтобы сильные становились настоящими воинами. В нашем роду никогда слабость не прощали, потому и крепок он мужами своими.

Колдунья улыбнулась простоте его рассуждений.

— А коли б сам девицей родился? Небось, иначе думал бы? Как это у вас, мужиков, все просто получается! Родился сильным, значит, должен всем свою силу показывать? А если б я сейчас колдовать стала, показывая на тебе свою силу? — ее голос дрогнул от возмущения. — Хочешь испытать, что чувствует слабый?

Оберег на груди Ярослава бешено затрепетал, предупреждая об опасности. Молодой воин, уперто стиснув зубы, кивнул.