— Вон там, у пятого костра. — Затем, помолчав мгновенье, добавила: — Стоян, ты уж поласковей с нею, ладно? Боится она тебя после шабаша. Мы же только бабы, нам простого женского счастья хочется, а ты с нами, как с мужиками, разговариваешь.

Ведьмак молча поднялся и пошел в указанном направлении. Не нравились ему такие разговоры, стар он уже стал, чтобы понимать их девичьи чувства. Не до этого сейчас, торопиться нужно, мало времени подарила ему Морана. А вернуться с поражением он никак не мог, забросит Отец в наказание в самые мрачные слои Нави, сотни лет выбираться будешь. Однажды он там уже был. Не хотелось бы снова бродить этими ледяными пустынями, не имеющими ни конца ни края. Проходя мимо каждого костра, ведьмак прислушивался к разговорам. Настроение воинов нужно знать, от этого зависит успех их великого дела. Одни обсуждали сегодняшнее сражение, жалея, что не спят этой ночью в древградских избах. Иные говорили, что торопятся лишь те, кто на тот свет опаздывает. Кто-то хвастался сегодняшним штурмом, радуясь, что живым вернулся. Некоторые сетовали на нехватку женщин, тут же переводя разговоры в шутливое русло.

Ведьмак подошел к костру Глядеи, тихо присел рядом с ней.

Оглянувшись на него, она испуганно съежилась.

— Здравствуй, Глядея, не спится?

Ведьма молча покачала головой.

— Это хорошо, что не спится. Там, за стенами града, тоже сегодня спать не должны. Так что ставь свой котел на костер и приступай. Чтоб никто в граде не спал до утра, поняла?

Глядея снова молча кивнула, вглядываясь грустными глазами в яркое пламя костра. Ведьмак поднялся, собравшись уходить, взглянул на нее задумчиво и, положив руку на ее плечо, тихо прошептал:

— Будут тебе дети, дура бестолковая. Обещаю. Только все они будут Моране служить и на их судьбу еще больше войн достанется.

Глядея, словно ослышавшись, поднялась, удивленно взглянув в его удаляющуюся спину. Она улыбнулась, зная, что он сказал правду. Он никогда не врал.

Не знала она лишь одного: несколько месяцев спустя, раненую, мечущуюся в лихорадке, Стоян оставит ее в одной из полянских деревень. Ее будет выхаживать молодой святорус, каждый день умывая и вычесывая красивые длинные волосы. Он влюбится в нее до безумия, и наконец-то придя в сознание, она впервые увидит его голубые влюбленные глаза. Эта новая жизнь станет ей подарком от ведьмака. Через девять месяцев, в ночь, Глядея родит двойню: мальчика и девочку. Она обнимет своих долгожданных детей, станет плакать от счастья и, не дожив до рассвета, умрет, призванная волей Великой Мораны.

…Княжич ворочался на полатях, сон не шел в голову. Мысли снова и снова возвращались к сражению, не давая сомкнуть глаз. Едва он проваливался в дрему, как одно за другим перед глазами пролетали страшные видения.

Городские ворота медленно падали, подняв тучу пыли. Огромные воины в кожаных доспехах вбегали по ним в город. Размахивая длинными мечами, они бежали к нему. Княжич обернулся, собираясь призвать ратников к битве. Тела его воинов лежали на узких улочках города. Торчащие копья, сломанные мечи, окровавленные обезображенные лица немигающими глазами вглядывались в небеса.

Шаг за шагом черные воины приближались к нему. Топот их шагов гулом отдавался в голове, заставляя сердце трусливо сжаться. Княжич хотел убежать, но онемевшие ноги не слушались его. Ближайший к нему воин замахнулся мечом…

Закричав, он проснулся, вскакивая на ноги. За окном раздавались крики горожан. Быстро облачившись в кольчугу и опоясавшись мечом, княжич выбежал во двор. Растерянные стражники, приоткрыв ворота княжьего дома, выглядывали на улицу.

— Что за шум? Неужто ночью пошли на штурм?

— Град у пристани горит!

Княжич выскочил за ворота и в сопровождении четырех ратников бросился в сторону пристани. Город пылал в пожаре, мокрые от жара мужики живой очередью передавали деревянные ведра с водой, пытаясь погасить пламя. Бабы причитали, держа на руках неумолкающе плачущих детей. Десяток изб пылал, с треском разваливаясь на головни. Выплескивая воду, ведро за ведром, горожане пытались преградить путь огню к остальным строениям. Сильный жар опекал лицо даже с трех десятков шагов. Княжич схватил за руку пробегающего мимо ратника:

— Кто запалил пожар?

Задыхаясь от усталости и вытирая пот рукавом, мужик указал рукой в сторону пристани:

— С плотов закидали запальными стрелами. Поздно мы, княжич, кинулись, лучники их еле отогнали. Полыхнуло быстро, кабы далее огонь не перекинулся, а то так и весь град сгорит.

Мужик грубо выругался и побежал с ведром к пожару. Княжич, стиснув от бессилия зубы, резко развернулся и пошел к воротам проверять дозоры.

Гарнизону Древграда этой ночью тоже не спалось. Воины напряженно вглядывались в пустой проем городских ворот. В темноте им постоянно чудились крадущиеся тени. Вскакивая и выбрасывая за ворота факелы, воины не находили себе места. Нервы защитников были на пределе. В казармах ратники ворочались с боку на бок, приоткрывая глаза и поглядывая в сторону дверей. Мрачные мысли не покидали их головы. Вдруг стража на воротах заснула и улицами уже крадутся сотни лютых врагов? Шорох пробежавшей по полу мыши открывал десятки воспаленных усталостью глаз. Нельзя спать, никак нельзя, ведь утром можно и не проснуться.

Глядея, одиноко сидя у костра с котлом, тихонько ворожила, разговаривая словно сама с собой:

— Ох не спится сегодня, ох не сомкнуть мне глаз до утра. Враг лютый городом крадется, ко мне подбирается проклятый. Ой не спите, мои очи верные, не время сейчас спать. Погубит меня сон этой ноченькой, ой погубит. Тени гадкие вдоль стен крадутся, уж не вои ли лихие прокрались? Слышу, слышу шорох шагов ваших. Ой не подведите меня, глазоньки верные, ой не засыпайте. Возьму меч булатный, пойду, прогуляюсь улицей. Может, стража заснула, разбудить бы надобно. Ох не спится сегодня, ох не сомкнуть мне глаз до утра..

Подбрасывая в котел разных травок, ведьма неторопливо помешивала варево. Ее одурманенное колдовскими запахами сознание создавало самые разные марева, которые тут же отправлялись гулять по ночному городу. Черные воины Нави рубили насмерть ратников. Мрачные тени крались темными улицами. В дома и казармы врывались кровожадные северяне, вырезая спящих горожан.

Ведьмак открыл глаза. Костры негромко потрескивали углями, нарушая сонную тишину лагеря. Ледея тихо спала, положив руку ему на грудь и прижимаясь щекой. Стоян улыбнулся, вспомнив бурную ночь. Вчера вечером, приревновав его к Недоле, она словно в стерву превратилась, занимаясь с ним любовью. Укрывшись от посторонних глаз его широкой накидкой, она заставила Стояна стонать от наслаждения. Лишь после третьего раза, устав, она отпустила его, и, рухнув сверху, стала шептать слова любви.

Осторожно убрав с себя ее руку, Стоян поцеловал ее в щеку, поднялся и стал одеваться. Скоро рассвет, а еще многое нужно успеть до штурма. Ведьмак огляделся по сторонам в поисках Ярослава. Парень всегда располагался недалеко от Ледеи, старательно исполняя свой долг охранителя. Вот и сейчас Ярослав сидел одетый у затухающего костра, будто и не спал сегодня. Ведьмак подошел, присаживаясь рядом.