— Представляю.

— Да нет, так-то Золушку из меня не делали, но всё равно… Вадим, кстати, звонил недавно. Хочет в город вернуться.

— Зачем?

— Не знаю пока… Ну вот, а потом отцу предложили работу на Севере, зарплату хорошую, квартиру даже как-то там, сначала ведомственную, а потом… не знаю, не помню подробностей. Ну и они уехали, короче. Я в девятом классе училась.

— Переживала?

— Да не особо, я всегда ближе с бабушкой была, чем с отцом. Жила с ней в одной комнате, а отец со своей новой семьёй — вот здесь. Тебе наверно странно всё это, ты небось и не представлял, что в двушке можно впятером жить?

— Я понимаю, о чём ты говоришь. Я и сам в такой же точно квартире рос. Мать нас с братом одна воспитывала. Нас трое и дед с бабкой, вот тебе тоже пять человек.

— Я никогда бы не подумала…

— В девяностые повезло, я тогда мальчишкой был совсем. Помог дядька двоюродный. Он был человеком уважаемым, нашёл мне работу хорошую, ну а там уж самому вертеться пришлось. Зато и результата кое-какого добился.

— А семья?

— Ну вот, я же тебе говорю. Отца я не знал никогда и мать о нём не рассказывала.

— А где она сейчас?

— В Подмосковье. Домик у неё там.

— А откуда ты родом?

— Из Балашихи. Там и купил дом матери. Там и родственники кое-какие, и знакомые, да и не хочет она оттуда никуда.

— А сколько ей?

— Семьдесят два.

— Нестарая ещё.

— Ну да…

— Но я не об этом…

— А о чём?

— Ну, у тебя ведь дочь, ты говорил…

— Да, дочь есть. Ей двадцать один, она учится в Лондоне. На историка. Хочу в Москву перевести, в МГУ. Уехала вот в экспедицию в Египет на месяц. Раскопки там… Арина зовут.

— Ну?

— Чего?

— Блин, ты издеваешься что ли? А жена?

— Жена? — рассеянно спрашивает Роман и садится на постели.

Он же не может не понимать, чего я от него жду! Не может… То есть это что… Это значит, что у него есть жена?!

Вот же я идиотка! А раньше что, нельзя было спросить, до… секса? А это как, вообще-то? Типа одну минуточку, прежде чем мы продолжим, я хочу кое-что уточнить? Или как? В интернете было написано, что он неженат, Наташка говорила. Или что она вообще тогда сказала? Блин, ну что я за ворона?

От ужаса и досады я вскакиваю на диване. За окном уже почти рассвело и комната наполнена серым предутренним светом, поэтому моя фигура прекрасно видна. Но стоять в чём мать родила перед женатым мужчиной я не согласна. Я быстро наклоняюсь, берусь за край одеяла и резко его дёргаю.

Я заворачиваюсь в одеяло, а оставленный без прикрытия Рыков, смотрит на меня с недоумением. Он сидит абсолютно голый на моём диване в нелепой позе и явно ничего не понимает.

— Говори! — грозно сдвигаю я брови. — Про жену!

Он пожимает плечами и я отмечаю, что он прекрасен даже в этом глупом положении.

— Она умерла, — говорит он немного помолчав.

— Что!?

— Когда Арине было шесть лет.

О, бедный… Вот я дура! Наверное он до сих пор её любит… Нет-нет-нет! Как это умерла, подождите…

— Что с ней случилось? — спрашиваю я сочувственно.

Я опускаюсь перед ним на колени и провожу рукой по голове.

— Никто не знает. Она просто вышла из дома и не вернулась. Никому ничего не сказала.

— А ты её искал?

— Ну конечно. Всё перерыл, подключал лучших сыщиков. Ничего так и не нашли.

— То есть, ты до сих пор не знаешь, что с ней случилось?

— Не знаю.

— Почему же тогда говоришь, что она умерла? А вдруг она память потеряла и теперь живёт в какой-нибудь больнице или санатории или ещё что-нибудь… Знаешь, как бывает…

— По закону она умерла. Пропавшего без вести через пять лет признают умершим. А что касается больниц, мы их все проверили, перевернули вверх дном и ничего.

— Ужас какой. А если она появится?

Повисает пауза.

— Знаешь, — наконец, говорит Роман, — давай сейчас не будем об этом. Потом как-нибудь поговорим.

Конечно, ладно, я понимаю, давай не будем. Я прижимаюсь к нему и обнимаю.

— Ну что, — вздыхает Роман через некоторое время, — наверное надо вставать. Без одеяла-то как-то не очень.

Я улыбаюсь.

— Держи, вот тебе немножко одеяла.

— Решительная ты девушка, Даша. Чуть что сразу одеяло отбираешь. Гляди какая.

Он смотрит на меня, его лицо серьёзно, но в глазах пляшут озорные огоньки и я заливаюсь смехом. Мы снова заваливаемся в постель. Я прижимаюсь к нему спиной и кладу голову ему на руку.

— А ты? Где твой муж? Ты молодая, красивая, самостоятельная. Почему не замужем?

— Время ещё не пришло, наверное.

— Неужели никто не звал?

— Ну так, чтобы прямо звать, нет не звали. Но друг был… один.

— Расскажешь?

— Да особо и рассказывать нечего. Всё банально. Была любовь, в институте ещё. Встречались несколько лет, строили планы, хотели пожениться. В итоге он женился, но не на мне, а на дочери какого-то важного бизнесмена. Живут счастливо, дом — полная чаша, ребёнка вроде родили.

— Понятно, — говорит Роман и сгибает в локте руку, на которой лежит моя голова, прижимает меня покрепче. — Тяжело было?

— Да что вспоминать… Это давно в прошлом.

Он целует меня в затылок, а второй рукой гладит по волосам.

— Ладно, Розанова, хорошо с тобой, но пора собираться. Надо на работу вовремя прийти, да?

— Босс включился…

— Да он и не выключался.

Он вытаскивает из-под меня свою руку и садится на край дивана, а я хватаю подушку и бью его по спине.

— Это тебе за Розанову!

— А что, неправильно? А как нужно?

Надо же, он улыбается! Чудеса!

— Даша, Дашенька, Дашуля, в конце концов!

— Ну ладно, Даша-Дашенька-Дашуля, теперь буду знать, только не надо по голове, пожалуйста.

Я смеюсь. Глупая, мне сейчас пальчик покажи и я разулыбаюсь. Да он и сам смеётся.

— А кофе не хочешь выпить со мной, Рома-Ромочка-Ромашка?

— Ромашка? Ну ты уж не перебарщивай. Давай, как-нибудь уж без Ромашки обойдёмся.

— Ладно, хотя мне нравится. Так что насчёт кофе?