— Поищем, если что есть, от меня не уйдет. — Настроение эксперта значительно улучшилось. Однако все то время, как тело убитой женщины доставали из зарослей, он стоял, зажимая рукой разорванный рукав, так, словно там была открытая рана. Следователь подошел к оперативнику:

— Ну что у нас хорошего?

— Да не густо, Валерий Михайлович. Таджик толком ничего не видел, не факт, что он сможет марку машины определить. А белая легковушка — это не зацепка. Я сейчас пробью, какие где камеры по соседству стоят, но, если до Можайского шоссе ушел не засветившись, дело плохо, там мы по марке машины не найдем без номера.

— Свидетелей больше, я так понимаю, нет?

— Нет никого, чудо, что этот работяга здесь нарисовался. В любом случае ее сюда привезли уже в таком красивом виде. Нам надо узнать, кто это, от этого и будем отталкиваться. А документов при ней нет.

— Завтра, край послезавтра наверняка будет заявление о пропаже, все и узнаем.

— Михалыч, слушок такой ходит, что дела по всем убитым девкам собирают. Не врут?

— Да, начальник следственного был на совещании в городском управлении. У них запросили все дела по убитым молодым женщинам. Но их, я так понял, убийства в квартирах интересуют. И что-то с наркотой связанное. Здесь вроде не то, случай другой совсем. Хотя, — следователь обернулся на лежащее на тротуаре тело, — кровь на наркоту проверить можно. А там видно будет.

— Посмотрите, что я нашла в электронной почте Панфиловой. Не зря искала! — Крылова положила лист бумаги на стол.

Полковник, изучив распечатку, оживился.

— Очень интересный текст. Установили, откуда отправлен?

— Да, уже есть адрес и имя владельца квартиры. Думаю, через час у нас будут все данные по нему. Кстати, обратите внимание на дату письма. Оно отправлено за месяц до первого убийства.

— Да, есть такое дело, — согласился Рева-ев, — но вы заранее больших надежд не возлагайте. Если серия подтвердится, тот, кого мы ищем, весьма хладнокровный персонаж. А здесь что?

— А что здесь? — удивленно переспросила Виктория.

— Здесь письмо человека, который и не думает скрывать свою личность, да и, судя по всему, весьма пьяненький.

— Пьяный? Как вы это определили?

— По почерку, — усмехнулся Реваев. — Грамматические ошибки может делать любой, но недописанные окончания или задвоенные буквы — верный признак, что человек находился в состоянии сильного возбуждения и с явно рассеянным вниманием. К тому же, смотрите, все запятые расставлены верно, человек в принципе грамотный.

— Отработать в любом случае стоит. — Крыловой казалось, что полковник недостаточно оценил ее добычу, доставшуюся ей после долгих часов беспрерывного бдения за монитором.

— Отработать стоит несомненно, — согласился Реваев, — вполне возможно, что это наш шанс. Вы только не спешите радоваться заранее.

— Я поняла, — ободрилась Вика, — как только будет информация, я сразу же бегу к вам.

— Хорошо. Тогда и ребят с собой прихватите. Все вместе обсудим. — Реваев с улыбкой наблюдал, как Виктория, чуть не опрокинув кресло, стремительно выбежала из кабинета.

Не прошло и часа, как следственная группа в полном составе собралась за столом Реваева. Рыбалко и Мясоедов, уже узнав о том, что в деле появился подозреваемый, не могли скрыть радости и, уже предвкушая скорое задержание, подшучивали друг над другом. Так до конца не освоившийся в группе Шепилов держался более сдержанно, но и у него настроение было явно приподнятое, скорее всего, из-за перспективы скорого возвращения в родной отдел.

— Хромин Никита Сергеевич, 28 лет. Имеет судимость за разбойное нападение. Отбыл пять лет, освободился, — Вика вскинула руку, призывая к вниманию, — в сентябре прошлого года. Я уже связалась со следователем, который вел его дело, и вот что важно: при задержании он был ранен в спину, пулю так и не извлекли. Хромин сильно хромает, даже ходил с тростью.

— Все в цвет, — не скрывал нетерпения Рыбалко, — стопудово наш клиент. Теперь и с хромотой все ясно, и с палками лыжными.

— Похоже, парня зона ничему не научила, — покачал головой Шепилов.

— Научила, да только не тому. Там все не тому учатся, — угрюмо отозвался Мясоедов. — Так что, адрес есть, мы выезжаем?

— Вы группу вызвали? — Реваев почувствовал легкий укол зависти к операм.

— Ну, Юрий Дмитриевич… — Мясоедов сразу же расстроился.

Захват подозреваемого отрядом быстрого реагирования — это совсем не то же самое, что самому ворваться в квартиру и надеть наручники на того, кого они так искали. Задержание преступника, особенно преступника опасного, способного к сопротивлению, — это та вишенка на торте, которую так любят забрать себе оперативники, порой забывая о рисках, сопутствующих этому удовольствию. Реваев это прекрасно знал. Он знал, что Мясоедов обидится, а еще больше обидится импульсивный Рыбалко. Но они слишком ему нравились, чтобы он мог рисковать их жизнями. И он был слишком хорошим следователем, чтобы рисковать чьими-то жизнями в принципе. В группе захвата, конечно, тоже были точно такие же люди, и они точно так же рисковали. Но это была их работа. Это был их хлеб, а значит, и их вишенка. Во всяком случае, так считал Реваев. Не вступая в дискуссии с Мясоедовым, он поднял трубку и связался с командиром группы.

В разгар рабочего дня во дворе старенькой девятиэтажки было тихо. Судя по номерам квартир, указанным на подъезде, нужная им находилась на втором этаже.

— Да, это второй этаж, трешка, — подтвердил участковый, — в ней окна на обе стороны выходят.

— Там тамбур на этаже есть?

— Есть, — подтвердил участковый, — и дверь железная.

— Они сейчас везде железные, — вздохнул Мясоедов. — Сейчас перекроют под окнами, чтобы он не соскочил, а ты узнавай, есть ли кто из соседей. Пусть дверь откроют.

Они разошлись. Участковый направился к подъезду, а Мясоедов подошел к стоящему чуть в стороне микроавтобусу группы захвата. Рядом с водителем сидел командир группы майор Фишман и, оглушительно фальшивя, подпевал радиоприемнику:

перекрикивал он Суханкину. Жора подошел к машине и постучал ладонью по крыше. Фишман состроил недовольную гримасу и приоткрыл дверцу.

— А чего не «Семь сорок»? — поинтересовался Мясоедов.

— А по печени? — в тон ему ответил Фишман.

Мясоедов улыбнулся. Он был знаком с Леней Фишманом уже несколько лет, но до сих пор помнил свое удивление, когда узнал, что в группу захвата взяли работать парня с такой на удивление еврейской фамилией. Не то чтобы туда евреев не брали принципиально, но тем не менее до этого их там не было, во всяком случае настолько ярко выраженных. Еще большим было его удивление, когда Леня выиграл чемпионат силовых ведомств по рукопашному бою в среднем весе. Сам Жора был одним из претендентов на победу в тяжелой категории, но в финале уступил такому же мощному, как он сам, но еще более быстрому спецназовцу из внутренних войск. С соревнований они вернулись не разлей водой и с тех пор по-прежнему были дружны.