Она в ужасе смотрела на него:

— Ты шутишь?!

— Нет, не шучу. Извини. Я знаю, что ты хочешь, чтобы все оставалось как раньше, но люди меняются. Обстоятельства меняются. Я люблю тебя. Люблю отчаянно. Как только один человек может любить другого.

— Я тоже тебя люблю.

— Тогда тебе придется меня отпустить.

Она пылко покачала головой:

— Нет! — Она обхватила его лицо ладонями: — Я не хочу тебя отпускать! Не могу. Ты — все, что у меня есть.

Он обхватил ее ладони своими и осторожно отвел их от своего лица.

— Тара, я больше не могу быть твоей страховочной сеткой. Не могу и не хочу. Ты не можешь дать нам шанс, значит, нам обоим нужно жить своей жизнью.

Ее глаза наполнились слезами, но она смахнула их.

— Ты обещал, что никогда не подведешь меня!

— Да, обещал. — Он слегка сжал ее руки, а потом отпустил. — Просто я не верю, что существующее положение нас обоих устраивает.

Гнев полыхнул в ее глазах.

— Ты что, предъявляешь мне ультиматум? Спи со мной, или я больше не буду твоим другом?

— Тара, так нечестно! Ты знаешь, что я говорю совершенно о другом. — Оуэн отвернулся. И у него гнев понемногу преодолевал боль.

— Это единственное, чего у нас не было, как ты не понимаешь? — Она схватила его за руку, снова разворачивая к себе лицом. — Все остальное у нас есть. Дружба. Понимание. Верность.

— У нас нет семьи. Общих детей. Мы не станем одним целым и не состаримся вместе. Если ты думаешь, что сможешь найти мужчину или я — женщину, которая смирится с тем, что нас объединяет, ты ошибаешься.

— Роберт готов был с этим мириться.

— Тара, Роберт уже пробовал вытеснить меня из вашей жизни.

Она ошеломленно посмотрела на него:

— Ничего подобного!

— Разумеется, не при тебе.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Не хотел вставать между вами.

— Если бы я знала, я бы ему не позволила! — пылко воскликнула она. — Роберт прекрасно знал, кто ты для меня. Я ясно дала ему это понять с самого начала. Одна из причин, по которой мне казалось, что мы с ним уживемся, заключалась в том, что он так хорошо отнесся к твоему присутствию в моей жизни.

— Пожалуйста, не надо, — вздохнул Оуэн, ненавидя себя за то, что заговорил о Роберте. — Я не хочу, чтобы ты плохо думала о нем.

— Пойми, моя жизнь сейчас перевернулась вверх дном, и я не понимаю, почему. То есть головой я могу понять, что кто‑то хочет наложить лапы на то, что мне известно, и я понимаю, что такие сведения опасно передавать людям с дурными намерениями. Но повторяю, не сомневаюсь, то, что мне известно, моя компания уже изменила! Сейчас мне известно почти столько же, сколько и всем остальным.

— Может быть, что‑то из того, что ты знала, по‑прежнему может быть опасным, если попадет не в те руки? — предположил Оуэн, радуясь возможности сменить тему.

— Я так не думаю. Тот, кто сейчас взял на себя мою работу, возможно, подвергается гораздо большей опасности.

— Ты думаешь, что начальство уже посадило кого‑то на твое место?

— Не сомневаюсь в этом. Подготовку нельзя забрасывать надолго, тем более что менять условия проведения симпозиума приходится почти перед самым открытием.

Значит, теперь другой человек знает все подробности будущего симпозиума, подумал Оуэн. Этот другой получил работу Тары, потому что Тара пока недоступна.

— Что будет, если ты вернешься в Мерсервиль и докажешь, что невиновна в убийстве Роберта? — спросил он. — Тебя вернут на прежнее место?

— Если мои боссы поверят, что я невиновна, наверное, да. У нас были хорошие отношения, и я неплохо справлялась со своими обязанностями.

— Но сейчас тебе уже подобрали замену?

— Да, наверное. Но новому сотруднику будет трудно освоить мою работу за несколько недель, тем более за несколько дней. То, чем занималась я, не дублировал больше никто в компании.

— Как же они нашли человека тебе на замену?

Она задумалась.

— Наверное, повысили моего главного помощника, хотя ему не удастся очень быстро освоить все, что делала я. Система сложная, мы применяли множество протоколов безопасности. Кроме того, я завязала личные отношения с теми, кого мы пригласили на симпозиум. Такого рода отношения по наследству не передаются.

— Кто твой главный помощник?

— Крис Миллер.

Оуэн достал телефон и набрал сообщение Куинну.

— Что ты делаешь? — спросила Тара.

— Прошу Куинна тщательно проверить Криса Миллера.

— Думаешь, Крис во всем замешан?

— Не знаю, — вздохнул Оуэн. — Но мы должны проработать все версии. Может быть, Роберта убили для того, чтобы ты не могла вернуться к своей работе до начала симпозиума.

— Потому что я стану подозреваемой?

— Мы не знаем, почему тебя похитили, может, как раз поэтому.

— Я думала, из меня хотят выжать какую‑то информацию.

— Это гораздо сложнее, чем добиться, чтобы тебя считали подозреваемой в убийстве и отстранили от секретной работы.

— Значит, пока мы в бегах, на самом деле играем на руку тем, кто похитил меня и, может быть, даже убил Роберта?

— Скорее всего.

— Так почему твой босс велит нам оставаться на месте?

Хороший вопрос, подумал Оуэн. Александер Куинн сделает все возможное, чтобы защитить их, но даже у самого опытного шахматиста случаются потери.

— Наверное, он уже разобрался в том, что происходит, — негромко заметила Тара, задумчиво прищуриваясь. — Может быть, Крис Миллер уже попал в поле зрения Куинна.

— Но если все так и есть, сможет ли он устранить опасность?

— Все зависит от того, отменили симпозиум или передвинули его.

— А по‑твоему, как? — спросил Оуэн. — Как действуют в твоей компании?

— Передвинули сроки, — ответила она. — В таком случае у плохих парней останется больше времени для того, чтобы осуществить задуманное.

— Тем больше у них оснований для того, чтобы ты и дальше оставалась недоступной. Даже если ты вернешься сейчас, тебе придется долго объяснять, почему ты сбежала. У тебя не будет времени возобновить работу до начала симпозиума.

— Черт! — Тара раздраженно сжала губы. — Извини, но иногда, кроме ругательств, на ум ничего не приходит.

— Что же нам, по‑твоему, теперь делать? — спросил он.

— По‑моему, нам пора вернуться домой.

— Значит, Тай Миллер работает по вечерам? — уточнил Арчер Траск.