объявиться претенденту на ее руку – сама пришла к отцу и разбила предложение принца Оранского в пух и прах, доказав невыгодность такого союза для Бривании.

Потом повторила пассаж с принцами Аустрии, Гишпании, Итиллии, Франконии, Буржо и Каталани. Все это время молодой художник был завален заказами от придворных и никак не мог жениться.

А потом король внезапно умер, и в день похорон отца Амалия пришла к брату и попросила дать клятву – никогда не выдавать ее замуж против ее воли.

Яков, под ногами которого качалась земля, клятву дал, но напомнил:

— Мелли, он тебе клятвы не давал. Он может жениться в любой момент.

— Я знаю, — светло улыбнулась принцесса, — но поверь, для меня это не важно.

Молодой король тогда так изумился, что устроил сестре проверку – услал ее возлюбленного в Итиллию, в учебный класс одного известного в Эуропе живописца. На полгода.

Лорд Рейнольдс уехал писать знойных итиллиек, а принцесса Амалия осталась в туманной Бривании. И… ровно ничего не произошло! Яков чуть не ежедневно навещал родственницу, ожидая срыва, но Мелли безмятежно занималась благотворительностью и науками, танцевала на балах и вела обширную переписку с монастырями и приютами. Ее жизнь была так же полна и насыщенна, как прежде!

Король настолько этому изумился, что вызвал сестру на разговор.

— Мелли, как ты можешь! Твой Рейнолдс сейчас в Итиллии, может, уже подыскал себе смазливую селяночку, а ты так спокойна!

— Яков, — Амалия покачала головой и улыбнулась, — я ничего ему не обещала, он мне тоже ничего не обещал. Лорд Рейнольдс вправе жить так, как ему хочется!

— Но ты… Ты ведь любишь его!

— Люблю, — спокойно кивнула Амалия, — поэтому не стану мешать ему быть счастливым.

Король воззрился на сестру, как на привидение. Все, абсолютно все знакомые ему люди, пожелав что-то, стремились это приобрести в личную собственность. Спрятать. Сокрыть. Сделать личным сувениром, игрушкой. А уж если к желанию примешивались чувства – для бриванской аристократии не существовало преград!

И вот его собственная сестра, женщина, которой достаточно было попросить брата о маленьком одолжении – сидит, улыбается, пьет чай и уверяет его, что любить человека – значит отпустить его.

— Мелли, ты уверена? Я могу хоть завтра отозвать твоего художника обратно.

— Нет необходимости, — отмахнулась принцесса, — Томасу там нравится. Он счастлив и хотел бы остаться на полный срок академической стипендии.

Король Яков был поражен до глубины души. Он допил чай, поболтал с сестрой о пустяках и ушел. А на следующий день к лорду Рейнольдсу был приставлен “тихарь”, который докладывал королю о каждом шаге подопечного.

Через полгода художник вернулся в столицу – с новыми силами, идеями и загаром. Распродав южные пейзажи и портреты волооких красавиц, сидящих у воды или в апельсиновых рощах, лорд, которому уже исполнилось двадцать пять лет, открыл собственную мастерскую и продолжил работать с заказами. Раз в год его приглашали во дворец, чтобы написать портрет принцессы Амалии, юных принцев и принцесс, а то и королевы. Он не числился придворным художником, а считался просто удобным живописцем, способным написать приятный глазу портрет для фамильной галереи или милый пейзаж для столовой.

При этом даже личные дамы принцессы не замечали ничего предосудительного! Короля эта ситуация страшно раздражала, и однажды он спросил сестру в лоб:

— Ты собираешься спать со своим художником?

Это было грубо. Это было резко. Это было просто неприлично! Однако Амалия отреагировала просто – поставила чашку с чаем и рассмеялась:

— Яков, я, как принцесса крови, могу “спать” с мужчиной только после свадьбы.

— Ты… серьезно? — король проглотил более вычурные выражения. Он прекрасно знал, что невинность в стенах дворца – товар. Причем хрупкий и не особо ценный. Фрейлины нередко выходили замуж за знатнейших людей королевства, но при этом невесты никогда не были невинными. Да, принцессы обычно блюли невинность до свадьбы, но если их не выдавали замуж в восемнадцать-двадцать лет, “маленькие увлечения” становились нормой.

— Брат, я всегда серьезна с такими вещами, — улыбнулась Амалия и перевела разговор: — Кстати, ты давно обещал мне рассмотреть проект восстановления часовни в монастыре Сен-Жан…

Тогда Яков позволил ей себя отвлечь, а вот теперь он решил – свадьбе быть! Задумка дядюшки оставить племянника без поддержки близких почти удалась. Удивительно, что эта малоизвестная графиня сумела столько всего описать. Сыщики подтвердили каждое слово из ее письма!

Больше король не собирался терпеть произвола родственника. Амалия выйдет замуж и навсегда останется в Бривании. Ее художник уже стал членом Академии художеств, заслужил немало наград, так что большого возмущения в обществе такой брак не вызовет. Посудачат и забудут. А вот что делать с дядюшкой? Мало вызвать его в столицу и предъявить обвинения. Каждое слово придется доказать, а герцог Дерринжер поднаторел в сокрытии улик. И свидетелей. Король потер похолодевшие руки, вспомнив отчет, который ему предоставили после допроса стражников и палача.

Политика – грязное дело. Ему не раз приходилось принимать решения, которые существенно влияли на жизнь людей. Но хладнокровно резать человека на куски?

— Да, моя дорогая, Амалия действительно выходит замуж. Можете порадовать ее этой новостью завтра. А пока, — Яков встал, — благодарю за беседу! — он церемонно поцеловал жене руку и вернулся в свою спальню. Он давно не спал вместе с женой, а редкие супружеские визиты совершал вечерами, сопровождая их разговорами. Право слово, в таком браке было много приятного.

Ее Величество проводила супруга благосклонным взглядом, потом выплеснула остатки чая в камин и легла в постель. Значит, принцесса Амалия выходит замуж. Бал в честь помолвки! Хлопот будет много, но какие новости! Король выдает замуж сестру! Грандиозное событие! И нужно постараться – составить приглашение так, чтобы герцог непременно появился в столице!

Глава 28

Весть о помолвке принцессы застигла меня за завтраком. Мы с мистером Трэвисом уже влились в местное светское общество, поэтому утро начиналось с местной газеты – тонкой, дурно отпечатанной, но свежей. И со столичных новостей, опаздывающих в лучшем случае на два-три дня, а чаще на неделю.

Именно в столичной газете на первой странице публиковалось пространное сообщение о бале, который королевская семья дала в честь помолвки принцессы Амалии.

Портреты их величеств и самих виновников торжества были самыми крупными. Ниже шло перечисление знатнейших гостей, описание красивейших нарядов, поданных блюд, украшений зала, цветов и музыки.

Публику интересовало абсолютно все!

Выхватив взглядом