— Я знаю, знаю. Он думает, что оказывает нам услугу, давая ей работу. Но палатка — боже, помилуй! Она уже мозолит мне глаза!

— Меня удивляет, — проворчал Эли, — то, что Дилан забыл, как он стеснялся этой палатки, когда был молодым. Девчонки всегда увивались за ним, но он никогда не водил их туда…

— Я помню, — ответила Шерон. Она разбила два яйца на сковородку, чтобы сделать омлет. Она знала братьев Чэдвик еще со школы. В то время технический прогресс лишь начал завоевывать долину, и дети бизнесменов насмехались над детьми с ферм: они считали, что те безнадежно отстали от жизни.

— Я не хочу, чтобы другие дети говорили о Хлоэ так, как они говорили про нас, — заявил мужчина.

— Я знаю, — поддержала мужа Шерон. Дети смеялись и называли братьев Чэдвик «собиратели яблок», но только когда те не слышали.

— Она такая чувствительная. Начинает плакать, если птица выпадает из гнезда. Все эти проблемы в мясной лавке из-за убитых животных…

Шерон не ответила. Она задумчиво добавила на сковородку сыр и помидоры. Она не была согласна с мужем. У Хлоэ действительно было доброе сердце, но Эли путал чувствительность и силу.

— Хлоэ может постоять за себя, — сказала Шерон, — и за других.

— Ну, это она еще не проводила лето, работая в палатке, — пробубнил Эли. — Они будут обзывать ее «собирателем яблок» и всеми остальными кличками, которые придумывали для меня и Дилана.

— Такие вещи ее мало беспокоят, — заметила Шерон.

Эли хмыкнул и покачал головой.

— А должны бы. Это важно, что о тебе думают люди. Она так занята спасением мира, что в итоге потеряет свою собственную жизнь. Она уже в том возрасте, когда надо сначала думать, а только потом — делать. Ей скоро в колледж… Но разве она заботится об учебниках, спортивных секциях, школьных документах? О тех вещах, которые помогут ей попасть в хорошее училище? Нет. Разве ее волнует хорошая работа, о которой не стыдно написать в резюме?

— Я знаю, знаю, — вновь повторила Шерон, взглянув на Эли, думая о том, как бы ей сменить тему. День начинался так хорошо…

— Эйс Фонтэйн собирался порекомендовать ее на должность кассира, он сам сказал мне. Это хорошая работа — большая ответственность, работа с деньгами. Все это предоставило бы ей массу возможностей для дальнейшей карьеры. Банк, нотариальные конторы, страховой офис! Ей надо научиться двигаться вперед!

— Завтрак почти готов, — сказала Шерон.

— Где она собирается работать после торговли в палатке? В стойле? В хлеву? Она двигается назад, а не вперед…

Шерон поделила омлет пополам, разложила по тарелкам и поставила их на стол. Бекон был слегка пережарен — Эли любил именно так. Она подумала о том, что говорила Хлоэ про свиней в хлеву, не способных даже двигаться, никогда не видящих дневного света, не могущих вытянуть ноги. В этот момент она почувствовала зуд в ноге. Женщина потрясла ею. Хлоэ всегда находила способ задеть мать за живое, когда она меньше всего этого ожидала.

— Ммм, отличный завтрак. — Эли наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Спасибо. — Она налила кофе.

— Прости, что я так завелся. — Он мотнул головой и сделал большой глоток из кружки.

— Ты желаешь для нее самого лучшего.

— Просто она, просто, она такая… — он сделал паузу, глядя вверх, — так отличается от нас.

Шерон попыталась усмехнуться:

— Добро пожаловать в мир пятнадцатилетнего подростка. Все наши друзья говорят, что это сумасшедший период. И так будет ближайшие три года по крайней мере. Подростки, они как инопланетяне. Они отличаются по своей природе.

— Возможно, так и есть, — сказал он, — а может…

Шерон резала омлет, в груди что-то сжалось.

— Она совсем другая, потому что… — начал он.

— Не надо, Эли. Она наша. Мы ее. Мы семья.

— Иногда я смотрю на нее и не могу не подумать… — Он прикрыл глаза.

— Эли, — сказала Шерон, глядя на заднюю дверь и надеясь, что Хлоэ не стоит за ней, — она подросток. Вот и все. Хватит, пока она тебя не услышала.

— Я знаю, прости. — Он съел кусочек бекона, отпил глоток кофе. Его глаза были беспокойными. Ситуация с Эйсом сильно смутила мужчину. Эли гордился своим положением в обществе. Он был известным страховым агентом. Он не мог вынести мысль о том, что люди узнают о скандале, случившемся в мясной лавке. Хотя Шерон прекрасно знала, что его нынешнее отвратительное настроение было связано скорее с братом, чем с Хлоэ.

Несмотря на то, что Дилан был моложе на четыре года, Эли всегда оставался в тени своего брата. Дилан был хорошо сложен, популярен в колледже; Эли работал с утра до вечера в семейном яблоневом саду. Благодаря таланту баскетболиста и своему очарованию Дилан легко поступил в Браун. Небрежно отряхнув садовую пыль со своих плеч, он присоединился к Лиге Иви и не оглядывался назад.

В университете он был звездой баскетбола, к концу обучения одним из лучших во всей Америке. У него были богатые подружки, отличные учителя, которые обращались с ним так, как Эли мог только мечтать. Семья одной из его подружек пригласила его с собой в Европу, с другой он летал на Бермуды. Он получил отличную работу и стал агентом. Это было большим секретом, никто не должен был знать, но все, конечно, гадали: служил ли он в ФБР или ЦРУ? Дилан никогда не говорил об этом. А Эли не мог узнать, потому что, угадайте что? Дилан так и не вернулся домой.

Он жил роскошной жизнью в Вашингтоне, в Джорджтауне. Шерон помнила, как они ездили к нему в гости. Она была просто в шоке от небольшого заднего дворика, от клумб с пионами и лилиями, от террасы и садовой мебели, которая, должно быть, стоила больше, чем ее спальня и гостиная вместе взятые. Он не был очень богатым, просто он знал, как распоряжаться деньгами. И, как они могли заметить, он слишком много работал, чтобы найти себе девушку и влюбиться…

Была весна. Шерон помнила, как они ехали через город. Дилан пригласил их на ужин в ресторан «Жан-Луи», и теперь они сидели в его черном «порше», катаясь по городу.

Дилан носил кобуру. Шерон, сидевшая рядом с Эли, могла почувствовать, как тот смотрит на пистолет, и понимала, что он хочет о чем-то спросить брата.

— Давай, — прошептала Шерон, она сама хотела узнать побольше о таинственной работе родственника. — Ему все равно.

— Дилан, ты же сейчас не на службе? — поинтересовался Эли.

— Да.

— Тогда почему при тебе оружие?

— Просто такая работа, — ответил Дилан. — Никогда не знаешь, что может случиться.

— Плохие парни могут появиться в любой момент? — Эли усмехнулся.

Дилан кивнул, не улыбаясь.

— Чем ты все-таки занимаешься? — спросила Шерон. Она знала Дилана практически столько же, сколько Эли, хотя он никогда не подпускал ее близко (как, впрочем, и Эли и родителей), она считала его кем-то вроде младшего брата. — Мы знаем, что ты работаешь на правительство…