— Дорогая, что ты там делала? У Сильви наконец-то свидание, она оставила нас одних на всю ночь, а ты бросила меня!

— Наконец-то у нее свидание? — Джейн приподняла брови.

— Да. С Джоном Дюфором.

— Я знаю, с кем она, я просто не думаю, что слово наконец-то подходит к этому случаю. Она умная и красивая, и он, очевидно, влюблен в нее по уши.

— Ты меня не поняла! — сказала Маргарет. — Я говорю о том, что Сильви такая ответственная, никогда не оставляет меня одну, и даже когда ты вернулась домой, все, что они делают, — это играют в «Скраббл» внизу…

— Ты имеешь в виду, что она мне тебя не доверяет? — спросила Джейн, ухмыльнувшись.

— Я имела в виду совсем не это! Дорогая! Пожалуйста, не будь так настроена. — Маргарет хотела перевести разговор в какое-нибудь более приятное русло. Конечно, героини Лори Колуин обыграли бы эту ситуацию более мягко.

— Прости, — сказала Джейн, присаживаясь на край кровати, закидывая одну ногу на кресло-качалку.

— Полли знает, как сильно Венди любит ее. — Маргарет обняла книгу.

— Кто?

— Соло-Миллеры, — объяснила ей Маргарет, когда Джейн взяла книгу из ее рук. Она смотрела, как Джейн листает страницы. — Мне бы хотелось, чтобы мы были похожи на них. Мне хотелось бы, чтоб ты знала… и чтобы ты не сердилась на меня так сильно. Полли никогда не сердится на Венди.

— Главные герои? — спросила Джейн. — Этой книги?

Маргарет кивнула, и к своему разочарованию почувствовала, что у нее дрожит подбородок.

— Мам, — произнесла Джейн, — мы не выдуманные персонажи.

— И они тоже! — восторженно воскликнула Маргарет. — Они настоящие. Они любят друг друга. Если Венди хочет, чтобы Полли постоянно приходила к ней на ленч по воскресеньям, так это потому, что она так сильно любит ее! И даже если она и сделала какие-то ошибки, когда дети были маленькими, если она не совсем понимает свою дочь… Полли прощает ее!

— Мам…

— Что в этом медальоне? — спросила Маргарет, глядя на серебряный диск на шее Джейн.

— Ничего.

— Это неправда, — сказала Маргарет, — ты никогда не снимаешь его. Ты носишь его с тех пор, как… — Ее голос надорвался. — О, как я жалею, что разрешила сделать ту фотографию в госпитале. Ты была так взволнованна, так просила меня…

— Хватит, — отрезала Джейн. Она сидела как будто одеревенев. Маргарет так хотелось, чтобы Джейн дотянулась до нее, взяла ее за руку так, как Полли брала за руку Венди. Было бы замечательно, если бы, когда их с Джейн взгляды пересеклись, она увидела бы прощение.

— Там ее фотография? — спросила Маргарет.

Джейн не ответила. Она посмотрела вниз, на свои руки. Маргарет заметила следы голубой краски на ее пальцах. Интересно, откуда она взялась.

— Куда ты ездишь по вечерам? — спросила Маргарет.

— Мам, я просто катаюсь.

— Сильви нервничает из-за этого. Я поэтому и спрашиваю.

— Мам, давай лучше о тебе поговорим, — медленно сказала Джейн, меняя тему, — как ты себя чувствуешь?

— О, дорогая, все нормально. Правда.

— Ты казалась такой уставшей после той поездки в Крофтон.

— Да, тот ужин. — Маргарет вздохнула. — Интересно было увидеть всех этих людей — учителей из моей школы, других директоров и новое поколение — так много молодых преподавателей, которых я никогда не встречала раньше. Все эти приветствия, фотографии чьих-то детей и внуков. Расспросы о моем здоровье, конечно… Я так устала от этого. Знаешь, когда ты абсолютно здоров, ты воспринимаешь это по-другому. Кто-то спрашивает: «Как дела», и ты говоришь: «Нормально». Я скучаю по тем дням…

— Я знаю, — сказала Джейн.

Маргарет вздохнула. Ее ступни, да и все ноги болели. Всего одну ночь, примерно неделю назад, она провела на ногах дольше обычного, и ей до сих пор было больно. К тому же ее зрение тоже начало портиться. Ей вдруг стало тяжело читать. Однако она не осмелилась сказать об этом девочкам. Она не хотела давать им еще один повод для того, чтобы все время держать ее дома.

— Все-таки мне особо не на что жаловаться. — Она попыталась улыбнуться.

— Мам, мы знаем, что тебе тяжело самой подниматься с постели, — сказала Джейн, — а ты никогда не зовешь меня или Сильви поздно ночью…

— Шшшш. — Маргарет прикрыла глаза. Она почувствовала, что краснеет. Джейн была права — она не хотела беспокоить дочерей. Прошлой ночью она не позвала никого на помощь, чтобы вовремя добраться до ванной, и у нее случилась неприятность. Ночная сорочка и белье промокли…

— Мы не расстроились, — Джейн старалась говорить как можно мягче, — мы просто за тебя беспокоимся.

— Вы говорили о том, что со мной делать? — осведомилась Маргарет.

— Я хочу, — ответила Джейн, выражение ее лица не менялось, — но Сильви не хочет.

— Ты хочешь отплатить мне, да? — спросила Маргарет. — За то, что я тебе сделала.

— Конечно, нет, — помотала головой Джейн.

— За то, что я защитила тебя, нашла ребенку хороший дом.

— У ребенка есть свое имя, — настойчиво произнесла Джейн, — Хлоэ.

Маргарет закусила губу. Она никогда не использовала это имя и никогда не будет. Так становилось еще хуже. Почему Джейн, ее милая чувствительная дочка так поступала с собой? Она посмотрела на медальон Джейн. Ей хотелось сорвать его с шеи дочери и выкинуть в окно. Ей хотелось выкинуть все воспоминания Джейн, все эти ужасные чувства. Ей хотелось, чтобы доктор не разрешил тогда Джейн провести немного времени наедине с ребенком, не разрешил сделать ту фотографию.

— Я сделала это для тебя… — начала было Маргарет.

— Мам, не надо, — сказала Джейн. — Это было так давно. Сейчас нам надо двигаться дальше. Найти способ, позаботиться о тебе. Я боюсь, что ты опять упадешь. Я так боюсь, что твои ноги подведут тебя, ты упадешь и ударишься головой. И я боюсь, что Сильви надорвется, пытаясь поднять тебя с кровати.

— Я легкая, — сказала Маргарет, — я вешу совсем мало…

Она может есть еще меньше, чтобы потерять побольше веса. Ей надо бы получше заботиться о своих ногах. Можно попробовать ту мазь с антибиотиком, которую ей прописал доктор. Можно использовать магниты, даже когда она лежит в постели.

— Как насчет того, чтобы кто-то жил с тобой? — спросила Джейн. — Вроде сиделки.

Маргарет помотала головой. Она слышала ужасные истории, ей рассказывали друзья, о том, что бывает, если нанять не того человека. Украденное серебро, огромные телефонные счета, жестокое обращение.

— Почему ты говоришь об этом? — спросила она.

— Потому что я не хочу вести себя, как мои друзья, — ответила Джейн, — которые решают судьбу своих родителей без их участия. Потому что я не имею на это права.