– Нет, ничего не нужно, спасибо…

Снова его объятия… Снова внутренне вся группируется… Неприятно… Липким холодом окутывает всякий раз, как прикасается к ней… И как только она сможет лечь с ним в постель… От одной этой мысли хочется со всей силы зажмуриться…

– Идеальная у меня жена, неприхотливая,  –  легкий смешок прямо на ухо.

– Еще не жена, Дим…

– Ну почти, Лерочка… Следующая суббота… Уже следующая суббота… Всего неделя остается…

– Я пойду, Дим… Пары закончились у меня уже… Три часа дня, заберу сегодня Адамку пораньше из сада…

– Да, конечно, Лерочка, иди, золотце… И Адамку за меня обними…

Она невольно чувствует в его голосе наигранность. Дмитрий изо всех сил пытается представить все так, что мальчик ему дорог, да только правда все равно проглядывает. Ему все равно на мальчика. А чего она, собственно, ждала? Терпит его только потому, что она зачем – то нужна… Так часто ведь бывает…

Чувствует поцелуй Дмитрия на затылке. Автоматически тянется к этому месту, трогает его, словно стирает с волос его прикосновение губами… Накидывает полушубок, несется по заснеженным тротуарам. Садик совсем рядом с работой, всего минут пятнадцать быстрым шагом. Три остановки. Автобус ждать дольше… Немного запыхалась, липкий снег в волосах и на ресницах, но ей даже приятно. Морозца нет, максимум минус один. Таким снегом в снежки хорошо играть… Сразу вспоминается ее московское детство, их красивый уютный двор. Подходит к металлическим решетчатым воротам сада… Невольно тормозит, потому что ее невольно напрягает и настораживает вид двух шикарных черных автомобилей на подъезде. Заведенных… Готовых стартовать в любой момент… Никогда тут таких шикарных машин не видела, садик – то совершенно обычный, муниципальный… Поднимает глаза и… невольно вскрикивает, с ужасом прикрывая рот и отступая назад на пару шагов.

Он смотрит на нее… Смотрит и качает чуть заметно отрицательно головой, словно посылая предупреждающий жест, что отступать нет смысла. На нем шикарное черное пальто, распахнутое на груди. Виднеется белоснежный ворот рубашки, который оттеняет его смуглую кожу… Так непривычно видеть его таким… В этом образе он, ослепительно красив, глаз не оторвать… И никто не отрывает. Видно, как шокированно и с восхищением на него оборачиваются проходящие мимо женщины, как с интересом и даже раболепием останавливают глаза мужчины… Он среди снега, в своей шикарной одежде, не изменившийся совсем за эти годы…

Она стоит не шевелясь. Теряет ощущение времени. Только смотрит на него. Нур подходит к машине. Молча открывает дверь пассажирского сидения.

– Мальчика в саду уже нет. Он с няней… Садись в машину, Валерия… Нам нужно поговорить,  –  такой знакомый, хриплый голос… Она до сих пор не верит, что слышит его… И ей страшно… По – настоящему страшно теперь… И сердце бьется так, что вот – вот выпрыгнет из грудной клетки…

– Какая няня, Корсан… У Адама нет няни! Где мой сын, черт тебя дери! Я сейчас полицию вызову! – начинает судорожно копаться в сумке, ища телефон, но он накрывает ее руку своей, отчего девушку тут же простреливает волна жара. Его пальцы все такие же горячие, хоть они и посреди зимы…

– Не надо, Валерия… Не делай глупостей… Садись в машину по – хорошему… С моим сыном все хорошо… Не волнуйся. Я никогда не причиню вреда ни тебе, ни ему…

Она вынужденно делает то, что он говорит. Как только оказывается в теплоте шикарного салона, тонет в его запахе… Узнает этот терпкий мускусный аромат его тела и парфюма… Смотрит вперед, тяжело дышит. Чувствует его взгляд на себе. Он сидит тоже сзади. Рядом с ней… Отъезжают на пару десятков метров. Безмолвно – безличный водитель выходит без предупреждения из автомобиля, оставляя их предоставленными самим себе…

Тишина. Она не осмеливается поднять на него глаза. Так и смотрит перед собой. Но чувствует, как он прожигает ее взглядом…

Набирается смелости, а еще набирает воздуха в легкие. Поворачивается к нему…

– Если ты думаешь, что…

– Тсс,  – перебивает ее, приближаясь и накрывая ее губы своим пальцем. – помолчи…

Гладит ее кожу, трогает шею, волосы, и она не может понять –  это его пальцы ее трогают или глаза, потому что он смотрит так, что этот взгляд буквально ощущаешь физически, тактильно…

– Три года… Три года, Валерия… Три года я не видел эти глаза… Эти губы… Эту шею… –  говорит и накрывает пальцами каждый миллиметр ее кожи… – моя Златовласка…

Нервно скидывает с себя его руки, отстраняется ближе к окну, сколько позволяет место.

– Я не Златовласка тебе!  – выплевывает злобно, тяжело дыша…

– Вижу… Вижу эту жуткую безвкусицу на твоей голове… За это я тебя тоже накажу… За то, что испортила свои волосы этой поганой черной краской…

Она ошарашенно поднимает на него свои глаза и буквально давится от возмущения…

– Накажешь? Да кто ты такой, урод, чтобы наказывать меня?! Кто тебе дал право вот та вот вторгаться в мою жизнь? Какое ты право имеешь на меня…

Снова накрывает ее рот, теперь всей ладонью…

– Прекрати базарить, Златовласка… Не хочу сейчас слушать твои глупые истерики… Хочу смотреть на тебя… Как же я скучал… Как подыхал без тебя…

Приближается совсем близко… Так близко, что жар его дыхания теперь на ее щеке. А она отворачивается, зажмуривается со всей силы…

– Адам… Мне нравится это имя… У нас красивый сын, Валерия… У него твоя улыбка и мои глаза… Я благодарен тебе… Ты сделала меня счастливым…

– Адам не твой сын… – твердо говорит она, найдя в себе силы посмотреть на него в упор, а Корсан лишь снисходительно улыбается…

– Глупая попытка… У меня было достаточно времени все проверить, любимая… Ты задала мне непростую задачку… Ровно год искал тебя, ровно год мои люди переворачивали каждый плюгавый городок России в поисках пропавшей Валерии Крыловой и воскресшей новой девушки… Но терпение и труд все перетрут… Кто ищет, тот найдет… Кстати, я посмотрел на вашу столицу… Видел ее и осенью, и зимой, как ты советовала мне… Она действительно очень красивая… Окажись ты там, я бы нашел тебя намного раньше, но твои друзья в разведке хорошенько запрятали тебя в провинцию… Пришлось потрудиться…

– Зачем ты здесь, Корсан?  – глухо выдает она.

– Как зачем?  – поднимает бровь, словно ее слова его сильно удивили, даже шокировали, –  я приехал за вами… За тобой и Адамом… Мы возвращаемся домой, Златовласка…

– Черта с два, Корсан!  – кричит она истерично, –  ты бросил меня! Ты сказал, что я больше тебе не нужна! Между нами все кончено! Здесь мой дом!

Его лицо на секунду преображается. Нет этого умиленно –  снисходительного вида, каким обычно смотрят на детей. На лбу между бровей пролегает складочка, какой раньше не было.

– Валерия,  –  трогает ее за лицо, но она опять резко отстраняется, –  мне многое тебе нужно рассказать… То, что произошло, то, что я тогда сделал, было вынужденным шагом ради твоей безопасности… Поверь мне, иначе поступить я не мог… Я все тебе расскажу… Все подробно объясню… Поехали в мой отель. Нам предстоит долгий разговор!