– Барлум-бугум-банун-на… – неслось отовсюду, и звук этот резонировал у меня в ушах. – Бандун-берук-бавул-ба…

Звук затих, и танцевавшие остановились.

– Йог-Согот! – завопило одно из существ, и крик его поддержали другие: – Йог-Согот! Йог-Согот!

Я попытался разглядеть, кто именно пляшет в темной пещере, и понял, что имею дело не с людьми. Не сказать, что это меня испугало, после краковских «лягушек» я оказался готов ко многому, но неприятно удивило точно.

Эти существа походили на реконструкцию разумных потомков динозавров, которую я лет двадцать назад видел в журнале «Техника – молодежи»: серо-зеленая чешуя, плоские, незаметные носы, безволосые головы, крупные немигающие глаза, осанка с наклоном вперед и тонкие лапы.

Облачены они были в некое подобие фиолетовых балахонов до пояса, на головах у некоторых имелись шапки, напоминавшие блестящие металлические яйца, и почти все держали в руках короткие копья.

– Йог-Согот! – заверещал один из прямоходящих ящеров, самый высокий, чья макушка находилась на уровне моего подбородка, и равномерный экстатический танец возобновился.

Зацокали коготки, со всех сторон набежали еще более низкорослые, без балахонов, но зато в юбках из шуршащих листьев. Принялись швырять что-то в костры, и пламя заревело, багровые языки потянулись вверх.

Блики побежали по статуе, на мгновение стали различимы детали… и я содрогнулся – столько злобы и ненависти было в высеченном из молочного камня уродливом лице, одинаково не похожем ни на мое, ни на физиономии тех, кто танцевал вокруг.

Я не мог пошевелиться, не имел возможности сдвинуться с места, и мне оставалось только наблюдать. Хозяева пещеры с белым идолом не видели меня, мы существовали в разных временах, а может быть, в разных пространствах.

Конечно, оставалась вероятность, что это бред, галлюцинация, но все было таким реальным…

Маленькие ящеры разбежались в тень, а те, что побольше, в балахонах, застыли. Все взгляды обратились на изваяние, и, насколько я мог понять, в них читались ожидание и надежда.

Так смотрят на того, кто должен защитить от смертельной опасности.

– Йог-Согот… – с мольбой прошептал тот же высокий ящер, помедлил мгновение, развернулся и вонзил копье в грудь соседу по кругу. Тот и не подумал обороняться, хрустнули кости, и кровь, такая же красная, как и у гомо сапиенсов, потекла на пол. – Йог-Согот!

Еще один из хозяев пещеры убил соседа, а мгновением позже умер сам. Зазвучали полные боли крики, динозаврики принялись колбасить друг друга почем зря. Ящеров охватило настоящее кровавое безумие.

Похоже, они приносили друг друга в жертву, но кому и зачем?

Тяжелый удар сотряс своды пещеры, вздрогнул пол, и из тьмы донесся испуганный писк. За первым ударом последовал второй, и я услышал низкий голос, гудевший нечто вроде «хтул-лу, хтул-лу»…

Третий удар, свод над моей головой раскололся, огромные глыбы полетели вниз, и я увидел синее небо. Но его заслонил некий силуэт, слишком огромный, чтобы можно было окинуть его одним взглядом. Волна нестерпимого зловония хлынула внутрь, нечто исполинское, похожее на черную скалу, устремилось к земле, и я с ужасом осознал, что это рука, способная раздавить город.

Выжившие ящеры завопили, на этот раз отчаянно, ближайший костер погас, разлетевшись искрами, но зато вспыхнула белая статуя. Я увидел ее целиком и тут же пожалел об этом – нечто отвратительно бесформенное, чудовищно корявое, и исполненная ненависти физиономия.

– Хтул-лу! Хтул-лу! – торжествующе загудел низкий голос, и чудовищной силы удар обрушился сверху.

Каменные стены исчезли, земля затряслась, в ней открылись трещины, из них хлынули струи смрадного бурого дыма. Некоторые словно отвердели и стали напоминать знакомые мне раукары.

– Хтул-лу! Хтул-лу! – от этого рева колыхалось все вокруг, от него содрогалось мое тело, и боль тысячами раскаленных сверл ввинчивалась в мозг. – Хтул-лу! Хтул-лу! Хтул-лу!

Новый удар, и белое изваяние разлетелось вдребезги. Осталось только подножие – плоское и прямоугольное. Из раукаров, что самое странное, ни один не пострадал, а трещины закрылись.

Дым исчез, я оказался в знакомой долинке между скал, только земля вокруг меня была завалена трупами и щедро полита кровью, а в вышине таяла уродливая крылатая фигура…

Меня ударили по щеке, и я обнаружил, что сижу, привалившись спиной к чему-то твердому.

– Пат, очнись! Ты что, Пат?! – озабоченно кричали мне в ухо, и еще ужасно болели ладони.

– Не ори, – сказал я, пытаясь разобраться, что происходит. – Ты кто такой?

– Он сошел с ума! – возопил крупный мужчина, чье лицо показалось мне знакомым.

– Говорил я, что «Торов замок» – плохое место, – пробормотал на английском стоявший рядом с ним седоусый и лысый дядька.

И тут воспоминания вернулись, обрушились на меня, точно маленький цветастый водопад: события последних дней, приезд на Готланд, поездка по острову и прогулка к белому камню.

Только вот почему вокруг так сыро?

– Не ори, Антон, – повторил я. – Не сошел. Было бы с чего сходить. Так, ошалел маленько. Скажи лучше, что со мной происходило? И откуда этот шведский баклан взялся? Он же в машине сидел.

Небо, еще недавно радовавшее голубизной, было серым, как наждак, и из низко ползущих туч моросил дождь.

– Уф, как здорово! – Бартоломью облегченно вздохнул. – А то я уж испугался.

Выяснилось, что я вошел в круг из раукаров, вытащил из кармана цацку, а когда коснулся алтаря, на мгновение замер, а затем упал наземь и забился в самых натуральных корчах. Наш доблестный худред попытался привести меня в чувство, а когда понял, что не справляется, помчался за подмогой.

Уж как они объяснялись с Хенриком, не знаю, ведь один не говорит по-русски, а другой – по-английски.

– Ну, этот швед меня понял. Аптечку из машины захватил, и сюда, – сказал Антон, – а ты уже не бьешься, просто лежишь. Это что, ты инфекционную эпилепсию подхватил?

– Вряд ли, – покачал я головой.

– Господин Романов, вы в порядке? – осведомился Хенрик, и я не сразу сообразил, что он обращается ко мне.

– В порядке, – ответил я, попытался подняться, и вот тут-то выяснилось, что это неправда.

Ноги меня не держали, словно я за короткое время разучился ими пользоваться.

– Пат-пат-патрясающе, – пробормотал я, шлепнувшись задницей на сырую землю. – Надо чуток передохнуть. Что-то, похоже, случилось с моим героическим и привлекательным организмом.

Интересно, что могло породить ту яркую галлюцинацию, судороги и нарушение двигательной функции? Выход какого-либо ядовитого газа из-под земли, как в тех же Дельфах?

Понятно тогда, почему у этого «Торова замка» дурная слава…