– Сильно сомневаюсь, – ответил я. – Перед тобой самая настоящая археологическая «консерва».

Еще когда мы ехали на электричке из Стокгольма в Нюнесхамн, я через Сеть забронировал номер в одном из местных отелей, так что на пристани нас встретил румяный толстощекий готландец (или гот?), державший в могучих лапах табличку с надписью: «Romanov».

Мгновенно выяснилось, что этот потомок морских разбойников совершенно не спик инглиш – удивительная вещь для полиязычных скандинавов. Но даже знай я шведский, это не исправило бы ситуацию – тут, на Готланде, свой диалект, ужасно древний и сложный.

Пришлось объясняться на языке жестов – типа «хинди руси бхай бхай».

Румяный проводник засунул нас в древний «Фольксваген», и через десять минут мы поселились в отеле «О́дин».

Вид из окна нашего номера оказался довольно забавным: соседний дом – каменный, с обычной для Готланда красной крышей, рядом с ним огороженный забором дворик: стол со стульями на газоне, велосипеды на дорожке; а прямо за домом – грандиозная серая руина церкви, то ли столетней давности, то ли восьмивековой; а еще дальше – нежно-синий морской горизонт.

– Офигеть! – воскликнул Бартоломью, обозрев этот пейзаж. – Чувствуешь себя как на другой планете. А ты сам… ну… – Он поглядел на меня вопросительно, – уловил что-нибудь такое?

– Нет, – ответил я.

Никаких мистических переживаний я, честно говоря, не испытывал: хотелось спать, беспокоил отдаленный рокот моря, да еще было холодно – хоть и лето, а залетавший в окно ветер Балтики напоминал, что это не Средиземноморье. Что бы там ни бормотал червеголовый Твардовский о Круге и о крови, текущей в моих жилах, пока ни то, ни другое себя никак не проявляло.

– А-а-а-а… жаль, – разочарованно протянул Антон и отправился в душ.

А я вынул ноут и полез в Инет – развеяться.

Новых писем от шефа не было, зато в моем ящике обнаружилось гневное послание от Даши – куда ты пропал, негодяй, и почему отключил телефон? Я ответил в том духе, что по заданию редакции сражаюсь с Мировым Злом вдали от дома, соблюдаю конспирацию, но помню о «свете своих очей».

Девушек, даже самых умных и проницательных, подобный бред обычно устраивает, особенно если его как следует сдобрить комплиментами и всякими ласковыми словечками.

Работать настроения не было, и я принялся серфить новостные сайты.

«Президент Обама заявил…» – кому интересны слова марионеток?

«Цены на нефть в связи с наступившим летом…» – цены у нас всегда растут.

«Ксения Собчак разделась перед фанатами…» – что, рейтинг «Дома-2» упал?

«Авария самолета в Бразилии…» – свалился индейцам с неба подарок!

«Странное убийство в Турции…» – ага, вот это интересно.

Статью я пробежал, не особенно вчитываясь в детали: три трупа найдены утром на пляже в Трабзоне, древнем Трапезунде, полиция разрабатывает версии. Но зато в фотографию прямо-таки впился: тела на сером песке сложены точно так же, как и на берегу Клязьминского водохранилища, да и «разделаны», насколько позволяет судить нечеткий снимок, примерно тем же макаром.

«Ошизеть, – подумал я, чувствуя, как по спине носятся табуны мурашек. – Еще одно жертвоприношение?»

Когда Бартоломью выбрался из душа, я немедленно предъявил ему новость. Антон заморгал, взлохматил мокрые волосы и на несколько минут замер с приоткрытым ртом – не то что муха, орел влетит.

– Ничего себе! – наконец изрек наш худред. – Они всюду! Наверняка и здесь тоже! Что делать будем?

– Погоди паниковать, – я закрыл браузер. – Нас тут еще ни разу не попытались убить, а это хороший знак. Так что сейчас поужинаем, затем спать, а утром на дело.

Выспаться у меня снова не получилось.

Мало того что царила белая ночь, когда настоящей темноты нет, так еще и мешал шум моря, непонятным образом проникавший через закрытое окно. Я ворочался с боку на бок под негромкое посапывание Бартоломью, считал слонов, китов и даже аистов, но это помогало слабо.

Мысли бродили туда-сюда, причудливо свивались и проникали друг в друга.

Уснул я только к рассвету, но вскоре разлепил веки и потянулся вырубить вопивший будильник на сотовом. Но тут обнаружилось, что я предусмотрительно оставил мобилу на подоконнике, и так просто отключить зловредный аппарат не выйдет.

– Надо вставать, – сказал Бартоломью обреченным голосом человека, оказавшегося перед выбором – добровольный расстрел или принудительная тумба-юмба. – Ты не спишь уже?

– Да и не спал почти, – буркнул я.

Душ помог мне слегка взбодриться, затем мы сходили в ресторан, где отдали должное скандинавскому завтраку – селедка и молоко на одном столе. Возвращаясь в номер, через ресепшен заказали такси с англоговорящим водилой – улыбок и жестикуляции мне вчера хватило.

Через четверть часа нам позвонили и сказали: машина ждет.

– Живем как в сказке, – заметил я, закидывая на спину рюкзак. – Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Чувствую себя, правда, не Иваном-царевичем, а Иванушкой-дурачком.

– А я тогда кто – Серый Волк? – осведомился Бартоломью.

– Скорее добрый гоблин, – жизнерадостно ответил я, хлопнул приунывшего Антона по плечу и добавил: – Вперед, коллега, нас ждут однозначно великие дела! Зуб даю, как говорится!

Но пока нас ждал только седоусый, лысый и болтливый владелец синего «Форда» по имени Хенрик.

Узнав, что мы собираемся забрать его с машиной в рабство на целый день, он довольно осклабился.

– Поедем смотреть разные места! – понимающе заявил таксист. – Вилла «Курица» в Кнейпбю, дом Ингмара Бергмана, раукары и место съемок, где ваш режиссер работал… этот, Тиварковски.

– Тарковский, – машинально поправил Бартоломью.

Убедить Хенрика в том, что нам не интересно ни обиталище Пеппи Длинныйчулок, ни жилище великого шведского режиссера, ни натура для фильма «Жертвоприношение» великого режиссера русского, оказалось трудно.

– Так что же вам нужно, господа? – спросил он, кое-как смирившись с этой мыслью.

Тут я вздохнул и принялся нести всякую чушь о древних мистических местах.

– А, я понял, – сказал Хенрик, и лицо его просветлело. – Могилы викингов, пещеры троллей и все такое? Этого добра у нас тоже хватает! Надеюсь, у вас в багаже нет парочки лопат и металлоискателя? Ха-ха!

Шуточка была на грани фола – черных археологов на Готланде преследуют уголовным образом, а ввоз металлоискателей на остров запрещен. Имей мы реальные планы заняться кладоискательством, тот же таксист, как честный гражданин, сам бы немедленно сдал нас полиции.

Вот такие они, просвещенные и законопослушные европейцы…

– Сначала двинем на юг, – решил Хенрик. – Там пара мест интересных, и раукар к востоку от Сундре…