Наконец, слуги увели в конюшенный двор экипаж последнего гостя. Владелец имения и его телохранитель вошли к гостям.

Круглый холл был исполнен мрачной, тяжёлой торжественности. Весь круг стены был задрапирован огромными, чёрной кожи щитами. На каждом был наклеен лоскут алого бархата, искусно вырезанный в виде капли. Между щитами стояли бронзовые высокие канделябры с наполовину уже сгоревшими свечами. Подставки под свечи были выполнены в виде хищно согнутых птичьих лап. Свет качался, и казалось, что по стенам стекает настоящая кровь.

Гости, словно осы, вились вокруг небольших круглых столиков, уставленных бокалами и судками с закусками, причём внешняя поверхность и судков, и бокалов была покрыта окрашенной в красный цвет кожей. Многие были изрядно навеселе.

– Дюк!! - прокричал кто-то, и гости заоборачивались, завскидывали руки с красными кубками, и над головами прокатился приветственный рокот.

– Ой, какой страшный! - с шальной весёлостью взвизгнула одна из дам в фиолетовом платье, вытянув палец в сторону Бэнсона, и тут же, пошатываясь, метнулась к нему и добавила: - Ой, какой милый!

Мужчина в маске, очевидно, её кавалер, схватил даму, останавливая, за рукав и с треском вырвал его. Женщина, взмахнув обнажённой рукой, обернулась - и по зале прокатился щелчок звонкой пощёчины. После этого она, на ходу отрывая второй рукав, заметалась среди гостей, а её кавалер, сдвинув на лоб маску, помчался следом, взмахивая фиолетовым лоскутом, словно плетью. Внимание гостей мгновенно заняла ссорящаяся пара, и Дюк, недовольно поморщившись, выглянул за дверь и негромко проговорил:

– Пора, пора!

После этого встал опять рядом с Бэнсоном, - и вдруг сзади них стали раздаваться гулкие, сильные удары в дверь. Лица гостей повернулись теперь уже в их сторону, и кто-то спросил: «кто там стучит?»

– Это дверь заколачивают, - сложив на груди руки, сказал, блестя маской, равнодушным голосом Дюк. - Большими гвоздями.

– Но подождите! - испуганно вскрикнул кто-то, - здесь же нет другого выхода!

– Разве мы собрались здесь, чтобы выйти? - развивая интригу, воскликнул Дюк. - Нет! Мы собрались, чтобы идти дальше!

И владелец имения указал на середину залы, где в полу вдруг шевельнулась и стала опускаться плита. Кто-то из гостей с испуганным криком отпрянул, кто-то наоборот, подскочил и склонился, вглядываясь в открывшуюся глубину.

– Там ступени!

– Вот именно! - кивнул маской Дюк. - И там - начинается бал!

Разверзшийся вход в подвал был похож на могилу, и на лицах у многих гостей было смятение, - но вдруг оттуда, из дыры хлынула струнная музыка. Разгорячённая дама, оторвавшая-таки второй рукав, взмахнула, как птенец в первом полёте, руками и засеменила вниз по ступеням. Оттуда вдруг долетел её восторженный вопль. И гости, расталкивая друг друга, устремились вниз.

– Скорее! - громовым голосом прокричал Дюк. - Плита сейчас закроется!

И толпа гостей превратилась в хаотический, исходящий криком поток.

– Вот так и надо водить этих обезьян, - сказал Бэнсону вполголоса Дюк, - на верёвочке. Невидимой, но очень прочной.

Внизу, в большем по размерам, овальном зале с двумя высокими дверями в противоположных торцах, находилось возвышение, на котором в два ряда, на стульях, сидели музыканты, во фраках, но с завязанными глазами. Стены были увешаны зеркалами с кроваво-красными каплями в центре каждого.

– Бал! - выкрикнул Дюк, и вначале одна, а потом всё больше пар заскользили и закачались в танцевальных фигурах.

Мелодии сменяли одна другую почти без пауз, не давая гостям передышки. Через полчаса появились откуда-то два шута - карлик и карлица. Они притащили раскрытый бочонок с вином, карлик вооружился объёмным половником, а карлица - кубком, и разгорячённые гости принялись вливать в себя это вино.

Ещё через полчаса музыка вдруг оборвалась.

– Но где же, - раздался в наступившей вдруг тишине, голос одного из гостей, - то, ради чего мы, собственно, приглашены?

– Да, да! - закричала голорукая гостья, - где этот загадочный страшный сюрприз?

– Судя по всему, - весело закричал тоже изрядно хвативший вина Дюк, - за дверью. Но только вот за какой? За одной из них - сюрприз. А за второй - заряженная пушка, которая немедленно выстрелит, как только двери раскроют.

– Дюк! - недовольно выкрикнул кто-то. - Что за шутки?

– Вот именно шутки! - отвечал, смеясь, Дюк. - И не просите у меня подсказки! Кому не терпится увидеть обещанное - открывайте дверь! Любую! На выбор!

Но гости не стали разделять его веселья. Наоборот, с испуганным ропотом они принялись растягиваться вдоль стен, уходя с линии предполагаемого выстрела.

– Любую на выбор! Любую на выбор! - заверещал вдруг тоненьким голоском карлик и метнулся к двери.

Он распахнул её - и отчаянно закричал. Все увидели тускло блеснувший в тёмном проёме пушечный ствол. Несколько дам завизжали, вторя отчаянному воплю карлика, а сам карлик, стремительно семеня короткими ножками, понёсся через весь зал - к двери напротив - и тут ухнул выстрел.

Перекрывая грохот, взмыл к округлому потолку визг женщин, а карлика сшибло с ног и несколько ярдов он проехал на животе. Тут истошно завизжала карлица и метнулась к другой двери, и за ней поспешили некоторые из гостей, но дверь, распахнувшись, явила обезумевшим людям вторую пушку! Все бросились обратно к стенам, вбок, и только карлица - вдоль залы. Вторая пушка грохнула, вбросив в бальное помещение белый дым и кислый запах артиллерийского пороха. Теперь уже карлица, смолкнув, покатилась по полу и прикатилась к неподвижно раскинувшемуся партнёру. Из-под их маленьких тел начала растекаться большая кровавая лужа.

– Дюк!! - снова заорал кто-то из гостей, - зло, отчаянно. - Что за шутки? Где наша охрана?!

А Дюк стоял, сложив на груди руки, и рядом стоял полуголый, покрытый шрамами великан, о котором те, кто были в этом заинтересованы, уже весьма многое знали. Двери закрылись. Кто-то из дам начал выть, сползая по стене на пол. И вдруг карлик поднял голову.

– Прощай, дорогая подружка! - пропищал он. - Не ту я дверочку выбрал!

– И ты прощай! - отозвалась томно карлица, неожиданно оживая. - И моя дверочка - дурочка!

Кто-то из гостей начал в истерике хохотать, а карлик и карлица, обняв друг друга, целовались и кричали «прощай!», и вдруг плита, на которой они лежали, стала опускаться, и они уехали на ней вниз. Хохот был подхвачен и усилен, раздались сначала редкие, а потом бешеные аплодисменты.

– Сюрприз - там! - крикнул Дюк, указывая на чёрный проём, и снова поток гостей ринулся вниз.

Но на этот раз не зазвучали снизу крики восторга. Там была тишина. Дюк и Бэнсон сошли по ступеням, и навстречу им вылетел возглас:

– Вот она наконец-то! Вот она, коллекция Дюка!