—О нашей схватке с корхами я упомянул вскользь. А зря. На самом деле стоило остановиться на ней поподробнее. Начну с того, что группа, которую я обнаружил неподалеку от условной границы зеленой и синей областей Зоны, двигалась в стандартном ордере, но с мнимой неуверенностью. Я пошел на поводу у своей паранойи, подобрался к нему поближе и выяснил, что в этой группе «бегунка» на постоянной основе сопровождает «скрытник», что роль лекаря, традиционно находящегося под защитой «танка» и трех «тяжей», выполняет еще один «танк», но какой-то новой модификации, и что настоящий лекарь под защитой второго бегунка следует за группой чуть поодаль и под аналогами нашего «Хамелеона»!

Судя по непониманию, появившемуся в глазах генерал-лейтенанта, он был очень далек от этой темы, зато все остальные присутствующие мгновенно подобрались, а представитель Особой Комиссии, до этого момента никак себя не проявлявший, нервно воскликнул:

—Вы хотите сказать, что корхи начали использовать новую тактику, нацеленную на уничтожение наших рейдовых групп?

Я утвердительно кивнул:

—Именно.

—А что на пленках?

—Фотографии всех особей до единой.

—Вы их что, убили?!

—Ну да!— кивнул я.

—Но как?! В вашей группе был всего один профессиональный рейдер, а все остальные не представляли из себя ровным счетом ничего!!!

Я пожал плечами:

—Сначала положил «лекаря», «бегунков» и «скрытников». Потом отвел «тяжей» и «танков» к месту дневки, на пару с Татьяной Ивановной зарубил первых и дал более-менее оклемавшимся Горчаковым «пощупать» вторых. Марине Владимировне, показавшей себя исключительно дисциплинированной, волевой и подготовленной одаренной — в достаточно серьезном режиме. А ее супругу — в постановочном. О чем сейчас страшно жалею.

—С ума сойти!— выдохнул эксперт и заставил Довголевского фыркнуть:

—Для Ратибора Игоревича такие бои НОРМА! Не верите — спросите, к примеру, у начальника гарнизона. Или попросите мага Смерти изучить ауру этого парня. А потом задайте себе вопрос — почему у него до сих пор нет НИ ОДНОЙ награды?

* * *

…Отец Марины ворвался в кабинет чуть менее, чем через полчаса в сопровождении четырех мордоворотов моего роста, но раза в полтора шире, сухо поздоровался со всеми сразу, вперил в меня тяжелый взгляд, подошел практически вплотную, поиграл желваками и с огромным трудом заставил себя придерживаться хоть каких-то требований этикета. В смысле, сначала представился и сообщил, кем он приходился покойной, а затем спросил, как она умерла.

Я криво усмехнулся:

—Мы возвращались с «экскурсии». Незадолго до рассвета я наткнулся на следы китайской спецгруппы, уносившей в свой сектор Зоны изуродованного «языка», и сменил курс. Почти догнав этих тварей, оставил подопечных под присмотром напарницы, а сам ускорился, атаковал в момент смены «несуна», положил троих противников, остальных обратил в бегство, поднял отбитого пленника и отправился обратно. Как выяснилось уже после рассвета, заживляя обрубки нижних конечностей, наши «верные союзники» пожалели Жизнь на добросовестное стягивание ран, в результате чего одна из них начала кровить от сильной тряски. Ночью этого не было видно, но каждая капля пахла, и на этот след встало два зварда — хищника с Той Стороны, похожего на помесь росомахи и варана. Моя напарница среагировала на их появление вовремя, ослабила обоих плетениями Духа, а через некоторое время продавила броню из роговых чешуек и сожгла. В этой схватке ей помогали ваша дочь и Костя, личный телохранитель ее супруга. А сам супруг в первые мгновения схватки потерял лицо. В смысле, настолько испугался этих тварей, что решил влезть на огромный валун, возле которого я группу и оставил. Увы, путь к спасению преграждали Марина Владимировна и тот самый Константин, и княжич рванул напрямик. Сбив с ног первую и оттолкнув второго…

—С-сука…— гневно выдохнул Шубин, а как только я замолчал, выставил перед собой обе ладони и попросил продолжать.

—Никакой опасности это зверье не представляло: моя напарница без особого труда убила более крупного самца, а самку позволила завалить вашей дочери. Для тренировки. Ибо успела ее зауважать и пошла навстречу просьбе. Последние секунд сорок этой схватки Марине Владимировне ассистировал и я — тормозил зварда силками и позволял ей работать в ближнем бою. Когда зверь пал, мы вырезали теменные рога, подождали, пока княжич спустится на землю и продолжили движение. А через час сорок-час сорок пять ваша дочь вдруг потеряла сознание. Прямо на бегу. Из-за того, что ее благоверный, слезая с валуна, «потерял равновесие», коснулся ее запястья и использовал родовое плетение тенета праха. Когда именно он «запятнал» мою напарницу и своего телохранителя, честно говоря, не знаю, но, судя по тому, что они отключились всего через несколько минут после Марины Владимировны, сразу после начала движения. Убрать это воздействие не получилось, хотя я понял, что их убивает именно Смерть, слил на лечение все накопители с Жизнью и какое-то время держал умирающих на подпитке ближайших деревьев. Потом… сорвался. И не убил княжича только из-за того, что не хотел дарить ему легкую смерть. А он, придумав, как выйти сухим из воды, перед полосой отчуждения втихаря вытащил из пространственного кармана комм и отправил родичам свою версию серии из пяти убийств. Какую именно — даже не представляю. Знаю лишь, что в этом тексте было словосочетание «Дело Государево».

—Он обвинил вас не только в убийствах, но и в государственной измене!— сообщил генерал-лейтенант.— По его версии, члены группы видели, как вы передавали китайцам горсть перстней с пространственными карманами и слышали часть беседы, в которой обсуждалась ваша личная доля от продажи следующей партии трофеев, которые вы обещали добыть на Той Стороне.

—Заранее прошу прощения за недоверие, но…— начал, было, Шубин, но Аристарх Иннокентьевич прервал эту фразу на середине и рассказал, чем закончилось исследование кисти, все еще лежащей на столе. Затем прервал второй порыв Владимира Игнатьевича, сообщив, что его зять арестован и будет ждать завершения расследования.

Мужчина потер ладонями лицо, привел в порядок мысли и задал мне еще один вопрос:

—Ратибор Игоревич, скажите, пожалуйста, а что с телами?

Я вспомнил, какой обиженной выглядела мертвая Свайка в мешке для трупов, чуть не взвыл от нахлынувшей горечи невосполнимой утраты, вытер повлажневшие глаза и с трудом разжал сведенные челюсти, чтобы вымолвить несколько слов:

—Ждут, пока я их заберу…

…Группа из одиннадцати рейдеров, Шубина и четырех телохранителей последнего спускалась со Стены невыносимо долго. Если бы за ними начали спускать еще и саперов, я бы, наверное, рехнулся. А так еще раз повторил правила передвижения по полосе отчуждения, дождался подтверждающих кивков от Владимира Игнатьевича и его людей, развернулся на месте и вступил на «тропу». Первые минуты две еле полз, чтобы «новички» смогли освоиться. А когда почувствовал, что эти волчары видали и не такое, плавно ускорился и вскоре попер в рейдовом темпе, то есть, быстро, но без волчьего скока.