– Как вам угодно, сир, – сказал Птаклюсп. – Достаточно одного вашего слова, ваше величество…

– А как строится вся эта штука?

– Что, ваше величество? – в ужасе переспросил Птаклюсп.

– Разве плиты сами летают по воздуху?

– Нет, о нет, сир.

– Очень интересно. Так как же тебе это удается?

Птаклюсп едва не прокусил губу. Выдать тайны ремесла? Его охватил неподдельный ужас. Вопреки всем ожиданиям, на этот раз Птаклюспа выручил Диос.

– Строительство осуществляется с помощью определенных тайных знаков и заклинаний, – объяснил он, – в происхождение которых не следует вдаваться. Это есть мудрость, – он помедлил, – современных веков.

– И получается, как я вижу, быстрее, чем таскать вручную, – заметил Теппик.

– Старые методы тоже были неплохи, ваше величество, – ответил Диос. – А теперь, может, мы начнем?

– Да, конечно. В любом случае – так держать.

Птаклюсп вытер со лба пот и, подбежав к краю карьера, замахал платком.

Все на свете в плену у своих имен. Измените имя – и вы измените то, что стоит за ним. Конечно, на практике все намного сложнее, однако с паракосмической точки зрения суть именно в этом…

Птаклюсп 2-б коснулся камня концом посоха.

Жаркое марево вокруг всколыхнулось, взвихрился песок, и плита, плавно проплыв несколько футов над землей, опустилась на крепежные канаты.

Только и всего. Теппик ждал, что грянет гром, полыхнут языки пламени, но работники уже сгрудились вокруг очередной плиты, а несколько человек тянули первую к месту закладки.

– Весьма, весьма впечатляюще, – печально произнес Теппик.

– Совершенно согласен, ваше величество, – признал Диос. – А теперь нам пора возвращаться во дворец. Близится Церемония Третьего Часа…

– Да, разумеется, – оборвал его Теппик. – Отличная работа, Птаклюсп. Желаю успеха.

Птаклюсп принялся кланяться, вне себя от радостного волнения.

– Хорошо, ваше величество, – сказал он и решился приступить к главному: – Осмелюсь предложить вашему величеству взглянуть на последние чертежи.

– Царь уже одобрил чертежи, – вмешался Диос. – И если я не ошибаюсь, пирамида полным ходом сооружается?

– Да, да, конечно, – согласился Птаклюсп, – но мы подумали, что на этой аллее, вот здесь, видите, перед входом, можно было бы поставить статую, ну скажем, Шляпа, Ястребоглавого Бога Нежданных Гостей, отдают по себестоимости…

Диос бросил взгляд на чертежи.

– А это у него что – крылья?

– Даже не по номиналу, не по номиналу… – в отчаянии повторил Птаклюсп.

– А это – нос?

– Скорее клюв, скорее клюв… Выслушай меня, о жрец, как насчет того, чтобы…

– Вряд ли, – ответил Диос. – Нет, определенно нет.

Он поискал взглядом Теппика, обозрел карьер, громко застонал и, сунув кипу чертежей архитектору, бросился бежать.

Теппик шагал по тропинке к ожидающим неподалеку колесницам, с тоской поглядывая на суетящуюся вокруг свиту, но решил задержаться возле работников, обтесывающих угловой камень. Почувствовав на себе взгляд царя, они застыли робко и покорно, как стадо овец.

– Так, так, – произнес Теппик, внимательно рассматривая плиту, хотя все, что он знал об искусстве отделки камня, можно было бы высечь на песчинке. – Экая глыбища!

– Ты ведь каменотес? – спросил он, обращаясь к ближайшему из работников, у которого при виде царя отвисла челюсть. – Интересная, должно быть, работа?

Бедняга вытаращил глаза и уронил зубило.

– M-м, – с трудом выдавил он.

Диос уже мчался к месту происшествия, его одежды грозно развевались. Он подхватил расшитые полы и пустился в галоп, сандалии шлепали, едва не сваливаясь на бегу.

– Как тебя зовут? – спросил Теппик.

– А-а-аргл, – в ужасе захлебнулся работник.

– Что ж, рад познакомиться, – сказал Теппик и, взяв безвольную руку, энергично потряс ее.

– Ваше величество! – проревел Диос. – Нет!

Вырвав руку, каменщик запрыгал, завертелся на месте, схватившись за правое запястье, корчась и вопя, как от боли…

* * *

Крепко ухватившись за подлокотники трона, Теппик бросил на верховного жреца испепеляющий взгляд.

– Это всего лишь дружеское рукопожатие. Там, откуда я приехал…

– Неважно откуда – важно, что вы приехали сюда, – прогремел Диос.

– Но отрубать руку? Какая жестокость! Диос приблизился к трону. Голос его снова звучал масляно:

– Жестокость, ваше величество? Но все будет сделано чисто и аккуратно, даже с обезболиванием. Можно не сомневаться, пациент останется жив.

– Но зачем?

– Я уже объяснял, ваше величество, теперь каждое его прикосновение будет кощунством. Каменотес – человек набожный и сам прекрасно осознает это. Видите ли, ваше величество, вы – бог.

– Но ты же можешь ко мне прикасаться. И слуги могут!

– Я жрец, ваше величество, – мягко ответил Диос. – А слугам этот грех отпускается особо.

Теппик прикусил губу:

– Какое варварство!

На лице Диоса не дрогнул ни единый мускул.

– Этого нельзя допустить, – заявил Теппик. – Я – царь, и я запрещаю рубить ему руку, ты меня понимаешь?

Диос поклонился. Теппик узнал поклон номер сорок девять – «Презрительный Ужас».

– Ваша воля будет исполнена, о источник мудрости. Но должен предупредить, что в таком случае этот человек возьмет дело в свои руки, простите невольную игру слов…

– Что ты имеешь в виду? – прервал его Теппик.

– Его коллеги, ваше величество, едва остановили его, когда он пытался сделать это сам. Зубилом, насколько мне известно.

«Да, я чужой в собственной стране», – подумал Теппик, пристально посмотрев на жреца.

– Понимаю, – кивнул он наконец. Потом, немного подумав, добавил:

– Тогда я хотел бы, чтобы операция была сделана как можно более аккуратно и чтобы этому человеку назначили пенсию.

– Как вам будет угодно, ваше величество.

– Хорошую пенсию.

– Разумеется, ваше величество. Золотую кисть для рукопожатий, – бесстрастно произнес Диос.

– И, может, подыскать ему какую-нибудь несложную работу при дворце?

– Работу для однорукого каменщика? – левая бровь Диоса взметнулась вверх.

– Любую, Диос.

– Непременно, ваше величество. Как вам будет угодно. Я лично проверю, где у нас не хватает рук.