Я снова передвинула иглу, осторожно зашивая рану хлыстом, убеждая себя, что кровь ненастоящая и весь этот момент был кошмаром, от которого я собиралась проснуться. Это помогло мне сохранить хладнокровие.

Как Вон ставил меня в такие ситуации, я понятия не имела. Но я заметила закономерность. Он всегда это делал, когда приходил ко мне. Он бросал неприятности на мой порог, как неукротимый кот дохлых мышей. И глупая девчонка, которой я была, всегда открывала дверь и впускала его.

Вон сделал еще один глоток виски.

– Чем ты занимаешься весь день? У тебя нет никаких друзей. – Он смотрел на меня и говорил скорее скучающим голосом, чем ядовитым.

Домашним заданием. Искусством.

– Ты тоже ни с кем не трахаешься. Не пытайся мне врать. У меня везде есть глаза и уши. Ты просто разъезжаешь в одиночку, как неудачливый водитель Uber.

И вот оно. Злоба.

Он застонал, когда я вонзила иглу без обычной осторожности. Я не оценила его вопросы. Когда он понял, что я нарочно причинила ему боль, то ухмыльнулся.

– Держись за свою девственность, малышка. Прекрасный принц – это всего лишь книга фэнтези и вибратор на расстоянии.

– Пошел ты, Вон, – прорычала я.

– Я уже обдумываю это. Ты будешь моим делом на добровольных началах. Не настоящий секс, но ощущение твоей руки на моем члене больше не вызывает у меня желания блевать.

– Ну, меня от этого тошнит, так что это все еще не обсуждается.

Я снова вонзила иглу сильнее, и он засмеялся, отпил еще немного и поставил бутылку обратно на гранитную поверхность. Она соскользнула и почти выпала из его руки. Он поймал ее в последнюю минуту.

– Хочешь кое-что узнать? – он взглянул на дно бутылки с виски.

Нет.

– Ты красивая.

Я замерла, игла зависла в воздухе над его кожей. Лучше бы он этого не говорил. Потому что, если бы он этого не сделал, мне не пришлось бы жить со стыдом от того, что мое сердце почти разрывается от сладкой, дымчатой боли. У меня перехватило дыхание, и мне пришлось сглотнуть и снова сфокусировать взгляд на его ране.

Он пьян, и ему ужасно больно. Он не это имел в виду.

– Это красота с медленным возгоранием. Чем больше я смотрю на тебя, тем ближе это подкрадывается ко мне. Ты напоминаешь мне Робин Райт в «Невесте-принцессе» – чистую невинность с широко раскрытыми глазами, которую не может запятнать никакое количество черной хрени и пирсинга. Но это не то, почему я не ненавижу тебя. – Он покачал головой, его глаза уставились на мою щеку, когда я зашивала его. – Все в этом городе такие жалкие – рабы всей этой меркантильной чуши, которые ставят галочки в предсказуемых графах: школа, колледж, футбол, чирлидинг, бег трусцой, переспать с кем-то, влюбиться, найти работу и бла-бла-бла. Деньги – это дешево, грязно и скучно. Все вокруг лишь соревнуются в популярность, и ты выбываешь из крысиных бегов. Я думаю… – он со вздохом откинул голову и уставился в мой потолок. – Ты настоящая. Может, поэтому иногда, даже когда тебя нет рядом, кажется, что ты есть.

Я тоже это чувствую.

Вон всегда был здесь, даже когда его не было. Я чувствовала его за много миль. Я узнала его запах, его прикосновения, воздух, который он принес в комнату, когда вошел. Я могла разглядеть его темную душу в карнавале, изобилующем цветами и запахами. Хорошо это или плохо, но он был самым уникальным парнем, которого я когда-либо встречала.

Пока я продолжала молча зашивать его, он своим взглядом ласкал мою щеку.

– Хантер сказал, что собирается приставать к тебе.

Облизнув губы, я дернула за нитку, а потом снова вонзила иглу в его кожу.

– Я поставил его на место, – закончил он.

Я легонько ткнула его пальцем в кожу, сжимая ее вместе. Именно здесь я должна была сказать ему, что он бредит – я не принадлежала ему, – но я решила выслушать всю историю до того, как откушу ему голову.

– Мы были у него дома, и он напился. Думал, что я шучу, когда сказал ему, что он пожалеет, если попытается связаться с тобой. Я так сильно его избил, что он набросился на меня с ножом для стейка. Он должен был промахнуться. Но в этом и смысл всех идиотских целей – когда кто-то хочет промахнуться, он этого не делает. – Вон беззаботно рассмеялся. Будто это не он только что потерял галлон крови.

Я остановилась, переводя взгляд с раны на его лицо.

Его порезали из-за меня?

– Это что, шутка? – Я нахмурилась.

– Я что, похож на шутника? – Он склонил голову набок, глядя на меня как на идиотку. – Ты заварила эту кашу. И будет справедливо, если ты все уберешь.

Мои глаза расширились, новая волна ярости пронеслась в моей крови.

– Мы не вместе, – сказала я ошеломленно. – И никогда не будем. Ты засранец.

– Если ты думаешь, что это как-то связано с тем, что я контролирую каждый твой шаг, то, очевидно, ты не обращала внимания.

Я подумала о публичных минетах, о которых слышала до недавнего времени, о стажировке, которую он у меня отнял, о том, что я видела тогда в фотолаборатории.

Его угрозы.

Его жестокость.

Его насмешки.

Я вонзила в него иглу, глубоко проникнув в его здоровую кожу, делая это, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Он застонал, сдвинув брови, но не отступил.

– Подтолкни меня, Вон, и я буду давить сильнее. Я не та девочка, которой ты угрожал в замке Карлайл. На этот раз я сделаю тебе больно в ответ.

Он схватил меня за подбородок, рывком притянув мое лицо к своему. Игла выскользнула из моих пальцев и со звоном упала в ванну под ним. Наше дыхание смешалось, горячее, тяжелое и полное густой похоти – металлический запах его крови и сладость моего дыхания, приправленного вкусом арбузного напитка, который я выпила перед возвращением домой.

– Не притворяйся, что моя кровь тебя не заводит. Ты хорошо и жестко высосала ее, и мой член станет следующим.

– В твоих меч…

Все произошло так быстро, наши губы столкнулись, как огонь и лед. Невероятное удовольствие взорвалось у меня между ног, жар распространился внизу живота, как лава, когда его губы раскрылись и язык скользнул в мой рот. Я застонала, когда наши языки соприкоснулись, потому что не ожидала, что он будет таким мягким, таким восхитительным.

Мои колени опустились на пол. Вон взял мое лицо в свои руки и поцеловал меня более грубо, прикусив уголок моих губ, уткнувшись своим носом в мой, пожирая меня с тем же отчаянием, которое я испытывала к нему. Я представила, что это выглядело так, как будто он пытался съесть все мое лицо, и хотя это, вероятно, выглядело неловко, это было прекрасно.

Я была добровольной, глупой добычей.

Я захныкала, когда он внезапно прервал поцелуй. Он отшатнулся, как будто я его укусила. Выражение его лица было бесценным – как будто он только что проснулся и обнаружил меня в постели с ним. Как будто это я поцеловала его и постоянно вторгалась в его вселенную.