Дикий вплотную приблизил свое лицо к нему, так близко, что даже своим единственным глазом Сава мог рассмотреть каждую складку и морщинку на загорелой коже егеря.

– Я покажу тебе их. Нет проблем. Но только с одним условием, парень.

Сава плотно сжал губы. Он уже догадывался, что за этим последует.

– Мы с тобой в расчете. Ты обрел свободу и любимую женщину. Я получил то, что хотел. Мы помогли друг другу. Но только полный кретин поверит тебе, если ты скажешь, что не держишь зуб на мои грибы. Я вижу это по твоей физиономии, Сава. Обещай, что не будешь ничего предпринимать. Договорились?

Целую минуту Сава безмолвно смотрел на егеря.

– Ну так что? – настойчиво произнес Дикий. – Я могу тебе верить?

– Вполне, – не разжимая зубов, сказал Сава.

На худом лице Дикого заиграла улыбка, в то время как глаза продолжали оставаться осколками льда. Он накинул на татуированные плечи свою неизменную куртку.

– Вот и чудно. Пошли.

Они вышли из избушки лесничего, и Сава невольно залюбовался ночным небом, накрывшим лес угольно-бархатным покрывалом. Звезды пульсировали холодным блеском, словно подсвечиваемые изнутри снежинки, и каждая из них, казалось, мерцала своим единственно-уникальным светом.

– Идем, – поторопил его Дикий, и Сава послушно зашагал следом. Они обогнули старый бревенчатный дом с высокой двухскатной крышей и оказались возле приземистого сарая.

– Там моя лаборатория, – заговорщически подмигнув, сообщил Дикий. – Так сразу и не скажешь, да?

Сава кивнул.

Егерь выудил из кармана ключи, сунув нужный в скважину. Щелкнул замок, и дверь медленно отворилась. Пошарив рукой, Дикий включил свет, и у самого потолка замерцала тусклая лампочка, покрытая пылью.

– Мы точно сюда пришли? – озираясь по сторонам, с недоумением спросил Сава. Перед ним был старый верстак, заляпанный масляными пятнами, на котором высились темные и проржавевшие от времени тиски. На полу валялись скрученные проволокой рулоны линолеума, в углу виднелся железный ящик с инструментами. Противоположная стенка сарая была доверху заполнена дровами.

– Не соображаешь, да? – спросил Дикий. Шагнув к дровам, он нагнулся и, вынув одно полено, на что-то нажал. Выпрямившись, он осторожно толкнул стену, и на глазах изумленного Савы она, поскрипывая, отворилась, словно дверь.

– Верхний слой – все настоящие, – пояснил он, проводя рукой по дровам. – А дальше – обыкновенное произведение искусства. Оп-ля!

Егерь протиснулся в образовавшееся отверстие и, наклонившись, потянул на себя тяжелую дверцу погреба.

– Если нагрянут менты, прятаться будете здесь, – сказал он.

– А успеем добежать-то?

– Успеете. На подходе мои собаки залают, они задолго учуют незнакомцев. Потом, мое хозяйство забором огорожено. Просто так сюда не попасть.

– Это радует, – произнес Сава, но никакого восторга в его голосе не ощущалось. Скорее, унылая безысходность.

– Сюда, – позвал Дикий, начиная спускаться вниз, и Сава поспешил к люку.

Оказавшись внизу, егерь щелкнул выключателем, и подземелье озарилось ярко-голубоватым светом люминесцентных ламп, вмонтированных в потолок.

– Добро пожаловать, сэр рыцарь, – произнес Дикий. Из-за искаженной акустики его голос звучал приглушенно и отрывисто, как если бы каждая фраза отсекалась лезвием.

Сава закрутил головой. Потолок был низким, и идти приходилось, наклонив голову. Оглушающая тишина, спертый, неприятный запах вкупе с мерным потрескиванием нагревающихся ламп вызывали у него ассоциацию с моргом.

– Это я все сам выкопал, – хвастливо заявил Дикий. – Все-все сам делал.

Задевая локтями стены, они прошли по узкому коридору, оказавшись у крохотной дверцы. Провозившись с замком, Дикий распахнул ее, и они очутились в тесном подсобном помещении, не превышающем размер ванной комнаты.

– Смотри, – сказал он, махнув рукой в сторону лежащих тел. – Только чего на них смотреть? Это все равно что пялиться на сырую курицу – влажную, бледную и вялую. На нее приятно смотреть, когда она из духовки. С золотистой хрустящей корочкой, поджаристая, ножку потянешь – шкурка лопается, а из разломов дымок тянется… Объедение. Даже слюна во рту собралась.

Дикий облизнулся, но Сава не слушал его. Взор беглого зэка был прикован к двум обнаженным мужчинам, распластавшимся на деревянном настиле. Перед ним были Зажим и Ходжа, и оба они были без сознания.

«Они выбриты наголо», – мелькнула у Савы мысль.

Ну да. Вероятно, для игры, в которую намеревался поиграть с ними Дикий, это имело определенный смысл.

«Мои грибы», – вспомнил он слова егеря и глубоко вздохнул.

Тела лежащих уголовников изобиловали тюремными наколками, местами выцветшими настолько, что вместо рисунка виднелись лишь размытые блекло-синие пятна. Сава отметил, что запястья и лодыжки мужчин были крепко стянуты ремнями из толстой грубой кожи.

– А если они очнутся? – спросил он. – Они перегрызут друг другу ремни и освободятся.

Дикий снисходительно качнул головой.

– Не освободятся. Эти ремешки не каждая собака осилит, а они и подавно. Да и не будет у них времени, чтобы грызть, потому что я намерен ими заняться прямо сейчас.

Сава присел на корточки, и Дикий положил на его плечо руку.

– Да-да, парень. Я прямо-таки ощущаю исходящие от тебя энергетические волны. И если бы у тебя сейчас в руках был нож, вероятно, ты воспользовался бы им. И даже я не смог бы тебе помешать, несмотря на твои обещания.

– В задницу, – хрипло сказал Сава, выпрямляясь. Он был поражен – Дикий буквально читал его мысли, слово в слово.

– А потом что? Ты отнесешь их в свою лабораторию? Или как там ее… теплицу? – задал он вопрос.

Егерь махнул рукой в сторону темного коридора, освещаемого одной-единственной лампой.

– Да. Хочешь туда? – вкрадчиво спросил он. – Желаешь прикоснуться к тайне, рыцарь? Ты еще никогда не видел созревание. Настоящее созревание.

– Нет, – последовал ответ.

– Ты ведь ни разу не был у меня.

Сава повел плечом:

– Мне было достаточно диска, что ты мне выслал.

Дикий залился визгливым смехом.

– Ты имеешь в виду, как я собирал урожай кукурузы?

Саву словно обдало колючим холодом. Совершенно некстати он подумал, что если бы диск с роликами, который прислал ему в свое время Дикий, попал бы в посторонние руки, «лаборатория» его коллеги накрылась бы медным тазом, а сам Владимир Бойко, он же егерь заповедника «Северный Лог», в лучшем случае загремел бы в психушку. Или получил бы пожизненный срок.

– Надеюсь, ты его уничтожил? – спросил Дикий. – Не хотелось бы, чтобы такой компромат валялся черт-те где. Просто хотел сделать тебе подарок на Новый год.