– А, Иветта Вячеславовна! – отозвался Арсений с ленивой растяжкой. – Да, я вас помню…

В голосе его не было прежнего интереса. Вета вспомнила, как он заискивал перед ней на похоронах, и обиделась.

– Вы говорили, что я могу к вам обратиться в любое время… – проговорила она.

– Да, конечно… – проговорил тот нехотя. – Но ведь у вас больше нет книг Глеба Николаевича…

Ах, вот почему он с ней так неохотно разговаривает! До него уже дошла информация о краже!

– Откуда вы это знаете? – спросила Вета настороженно.

– Неважно. У всех есть свои каналы. Это же моя работа. Так чего вы хотите?

– Мне нужна одна книга. У Глеба Николаевича было дореволюционное издание «Путешествий Гулливера». Так вот, мне нужен точно такой же экземпляр.

– «Гулливер»? – переспросил Арсений. В его голосе снова появился профессиональный интерес. – А какое издание? Издательство Маркса или Сойкина? Какого года?

– Не могу вам сказать… – вздохнула Вета.

– Ин-кварто или ин-октаво? С иллюстрациями Гранвиля или Доре? Какой переплет?

– Честно говоря, не знаю…

– Ну, Иветта, вы меня удивляете! Это называется – пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!

– Но если бы я увидела эту книгу, я бы ее непременно вспомнила… Я ее часто держала в руках…

– Ну ладно. – Арсений вздохнул. – Это уже кое-что… приезжайте ко мне, я покажу вам каталог с разными изданиями, а вы попробуете узнать то, которое вам нужно.

Вета собралась в пять минут и вышла в прихожую.

Тут же из своей комнаты возникла свекровь. Вот умеет она появляться в самый неподходящий момент!

– Ты куда это собралась в такое время? – изумилась она, увидев, что Вета направляется к двери, и демонстративно взглянула на часы. – Ивэтта, это уже переходит всякие границы!

– Лучше за сыном своим следите! – огрызнулась Вета. – Где он каждый вечер пропадает? Вот и спросите у него!

– Что тут спрашивать, когда и так все ясно, – сказала свекровь тихо, но Вета ее не слышала, она быстро вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь.

Быстро идя к метро, она почувствовала необыкновенную легкость. Почему она до сих пор терпела бесконечные придирки свекрови? Этот ее командирский тон и рассуждения о процессе. Та принимала сдержанность невестки за слабость и наезжала все больше и больше, стоило же в ответ нахамить – и свекровь мгновенно пошла на попятную. Еще немножко, и станет вообще как шелковая… Впрочем, Вету это интересовало все меньше и меньше.

Время действительно было позднее, маршрутки ходили плохо, она решила разориться и поймала машину.

Арсений жил в большом старом доме на Лиговском проспекте. На двери подъезда имелся кодовый замок, но жильцы его давно сломали, и дверь была неплотно прикрыта. Лестница в доме была роскошная, мраморная, с коваными перилами, чудом сохранились даже латунные кольца от давно утерянной ковровой дорожки. На первом этаже оказался вполне целый мраморный камин. Однако, поднявшись на третий этаж, Вета с удивлением увидела бесконечный коридор, в который выходили десятки одинаковых дверей.

Среди этих дверей она нашла номер тридцать, позвонила.

Дверь открылась в ту же секунду.

На пороге стоял Арсений, одетый в старомодную домашнюю куртку из малинового бархата.

– Заходите, Иветта Вячеславовна! – проговорил он, церемонно поклонившись и отступив в сторону.

Иветта подумала, что и эта старомодная церемонность, и бархатная куртка совсем не идут довольно молодому мужчине. Будь ему лет шестьдесят – еще куда ни шло…

Войдя в квартиру, она удивленно огляделась по сторонам.

Собственно, это была не квартира, а одна удивительно большая комната – ни прихожей, ни кухни, ни других подсобных помещений. Только в дальнем углу виднелась ванна, стыдливо загороженная расписной китайской ширмой.

Потолок в комнате тоже был расписной – на нем была очень живописно изображена сцена утиной охоты: утки плавали в камышах, и охотничья собака с висячими шелковыми ушами смотрела на них с живейшим интересом.

Мебель у Арсения была старая, но разрозненная и довольно неказистая. Три стула разного стиля и разной степени сохранности, шаткое кресло, стол на круглой ножке, покрытый несвежей скатертью, диван красного дерева с потертой обивкой. Только книжные шкафы были красивые и в хорошем состоянии.

– Какая у вас странная квартира! – проговорила Вета. – Да и дом такой необычный…

– Вы правы, дом у нас необычный, – согласился Арсений. – Это не совсем жилой дом, а бывшая гостиница «Палас», когда-то здесь останавливался Шаляпин, в ресторане этой гостиницы не раз просиживал ночи Блок. А квартиры – это бывшие гостиничные номера, поэтому здесь такая необычная планировка. Я устроил прямо в комнате ванную и туалет, здесь же иногда готовлю. Впрочем, готовлю я редко. Но если хотите чаю или кофе…

– Нет, спасибо! Время позднее, так что давайте перейдем к делу.

– Как вам будет угодно! – Арсений подошел к книжному шкафу, открыл дверцы.

Вета успела разглядеть красивые кожаные переплеты, тиснение, золотые обрезы старинных книг.

Арсений достал из шкафа огромный толстый том в зеленом переплете, бережно положил его на стол.

– Замечательное издание, – проговорил он вполголоса, как будто представлял Вете старого друга. – «Перечень редких и замечательных книг России», составленный Григорием Геннади, проще говоря – «Каталог Геннади». Незаменимая книга для настоящего библиофила!

Вета обратила внимание, что сейчас, у себя дома, в окружении своих книг, Неелов утратил суетливые замашки мелкого книжного жучка, глаза его не бегали, в нем проступили некоторая солидность и уверенность в себе. Теперь она могла поверить, что он и впрямь хорошо разбирается в редких книгах.

– Итак, – проговорил он, переворачивая страницы каталога. – Мы ищем издания «Путешествий Гулливера»… Ну вот они… здесь перечислены всего восемнадцать изданий…

– Сколько?! – в ужасе переспросила Вета.

– Восемнадцать, – повторил Арсений.

– Но это же так много!

– Вовсе не много! Ваше счастье, что мы ищем не Дюма-отца и не Конан Дойла – тут издания исчисляются многими сотнями! Так… ну, дешевые издания «Народной библиотеки» мы сразу пропускаем, они вообще без иллюстраций и в мягкой обложке… Ну вот, это издание Сытина, восемьдесят шестой год…

– Какой? – переспросила Вета.

– Тысяча восемьсот восемьдесят шестой! – на всякий случай уточнил Арсений. – Иллюстрации Жана Гранвиля, они считаются классическими… твердый переплет, тисненая кожаная обложка… посмотрите, это не ваша книга?

Вета перегнулась через его плечо, взглянула на страницу каталога. Здесь было помещено изображение книжной обложки. Гулливер тащил за собой на веревках целую эскадру лилипутских кораблей.