А жена твоя пятая, предложила мне внушительную сумму. Просто за то, что я буду молчать насчёт того, что с тобой происходит.

— Ты же должен был прекрасно осознавать, какие последствия будут.

— Я и осознавал. Долго думал и решил, что готов принять любое наказание, которое ты или любой Добрынин, после твоей смерти назначит мне, если узнают. Да и в том, что Юлия Андреевна уберёт меня сразу же после твоей смерти, не сомневался. Главное я уже сделал. Позаботился, чтобы семья уехала из империи. Там они смогут начать новую жизнь. Денег, полученных мной, для этого вполне хватит.

Думал, что готов к разговору с Данилычем. Что не буду психовать, чтобы не услышал от него. Но реальность оказалась гораздо более жестокой. Я даже представить не мог, что один из слуг, проработавший на род практически всю свою жизнь, сможет предать нас. И предать тупо ради денег.

Данилыч мог просто прийти ко мне и попросить их. Я бы не отказал. И об этом знает каждый, кто работает на род достаточно, долго. Уже были такие случаи. Я мог дать ему не только денег. Любая помощь. Абсолютно всё.

Но исходя из его слов он решил, что может решать за меня. Решать, что мне пора расстаться с жизнью из-за постоянного пьянства и всех вытекающих отсюда последствий. Как я уже говорил, любой предатель должен быть уничтожен. А предатель, который считает, что знает, что так будет лучше для жертвы, намного хуже. В своих глазах он делает добро. На котором ещё можно и заработать.

Во мне начала закипать ярость, но я не показывал этого. Наоборот, я вёл себя невероятно спокойно. Не дрогнул ни один мускул. Просто внутри меня начинал просыпаться вулкан. Уже чувствовал, что тело переполняет магическая энергия. И что-то глубоко внутри пытается вырваться наружу. Дать ещё больше топлива для просыпающегося вулкана.

— Выходит, что всё это было только из-за денег? Не ожидал я от тебя такого. Ты же мог любого Добрынина убить без зазрения совести. Столько лет проработать на нас.

— Нет. Никого я не мог убить. Да и тебя я не собирался убивать. Просто не рассказывал о том, что происходит. Я не предатель.

— Как скажешь. Продолжай работать. С этого дня ты переходишь в подчинение к Алёне. Не забывай общаться с семьёй и продолжай жить, как и раньше. Вот только даже не думай причинить вред кому-нибудь из Добрыниных, наших слуг и наёмных работников.

Данилыч просто кивнул, уставившись в одну точку отсутствующим взглядом. Я же с трудом поднялся со стула и вышел из кабинета.

Ярость позволила мне вновь воспользоваться руной десятого круга. И опять я ничего не понял. Не понял, как это получилось.

Данилыч не заслужил смерти. Ему ещё предстоит это сделать. В роли безвольного раба. Подчинение отняло у меня практически все силы. Сейчас я был не способен создать даже самую слабую руну защиты. Но оно и не нужно было. В поместье имелись люди, которые смогут меня защитить, если появится такая необходимость.

— Как успехи? Ничего я ему не сломал? — спросил, заглянув в кабинет к Дубовой.

Нужно будет обязательно сказать Даше, чтобы она подготовила мне подробное досье на целительницу. Слишком много в последнее время начало вылезать всякой гнили. Хоть ко всем слугам применяй руну подчинения.

Но от одной мысли об этом меня начинало тошнить. Просто необходимо гораздо лучше работать Диане и вылавливать всех потенциальных предателей ещё на этапе желания поступить к нам на службу.

— Виктор Алексеевич, — начала говорить, явно перепугавшаяся девчонка. — С Николаем Викторовичем всё в относительном порядке. Несколько синяков и ушибов. Серьёзных повреждений нет. Ещё минут двадцать и я полностью исцелю его.

— Это очень хорошо. Алёна, как ты смотришь на то, чтобы возглавить нашу медицинскую службу?

— Данилыч? — спросил хмурый Николай.

— Стал слишком стар. Будет работать под руководством юного специалиста. Так что с завтрашнего дня он полностью твой. Хотя ты ещё не ответила? Согласна стать целителем рода Добрыниных?

— Но я же ещё учусь. Да и дар мой крайне слабый. Вы уверены, что вам нужен такой целитель? Аркадий Данилович — очень опытный медик. Мне до его уровня ещё очень долго учиться, набираться практических знаний и умений.

— Это всё ерунда. У тебя есть то, чему Данилыч никогда не сможет научиться. Способность расправляться с подавляющим большинством проблем, с которыми мы к нему обращаемся, за считаные минуты. Так что не нужно прибедняться. Даже слабый целитель будет лучше сильного пустого врача.

— В таком случае я согласна. Только можно, я сперва посоветуюсь с мамой? Она у меня тоже медик и работает в ЦКБ.

После этих слов в голове, что-то щёлкнуло и я вспомнил врача, что не пускала нас к Сёме. Вроде Антонина Викторовна Дубова. И сейчас глядя на Алёну мне кажется, что у них с той женщиной много общих черт. Я бы даже сказал, они очень похожи. Словно мать и дочь.

— Случайно, не заведующая реанимацией?

— А откуда вы узнали? — даже перестав заниматься головой Николая, спросила Валентина.

— На днях она пыталась не пустить меня к себе в отделение. Вот там и познакомились. Ты похожа на мать.

Сперва целительница смутилась, но быстро справилась с этим и вернулась к Николаю. А потом спросила, нужна ли её помощь в больнице?

— Пусть я не способна помочь с тяжёлыми травмами, но могу снять боль. Или продезинфицировать рану даром. И ещё много чего могу. По мелочи.

— Спасибо, но по мелочи там не поможет. К тому же сейчас с Сёмой работает Ольга Ростова.

Глаза девчонки округлились. Она прекрасно знала, кто это такая, что и не удивительно. И похоже, что пассия Багрянки была её кумиром. По крайней мере, девчонка снова ненадолго прекратила заниматься Николаем. Но быстро спохватилась и вся залилась румянцем от смущения.

— Если захочешь, как-нибудь познакомлю тебя с ней. Правда, мне самому сперва стоит это сделать. А то встречаемся, только когда требуется её помощь.

— Буду очень признательна. — не веря в своё счастье, сказала целительница.

Мне даже показалось, что её руки начали светиться ярче. Всё же положительные эмоции отлично действуют на магов. На светлых магов. С тёмными в основном наоборот. Их подпитывают отрицательные эмоции и страх. Причём чужой действует в сотни раз лучше.

Когда уже уходил, Алёна остановила меня. Похоже, что только сейчас до неё дошли все сказанные мною слова. Просто фамилия Ростовой затмила собой всё остальное.

— Виктор Алексеевич, вы сказали, что Юлия Андреевна занимается Семёном?

Сдаётся мне, что у молодёжи уже был налажен контакт. Вон, как она сразу изменилась в лице.