тысяча чертей.

Весь натянутый и искрящий яростью как стальной канат под напряжением. В такие моменты я не просто робею — побаиваться его начинаю.

В бильярдной Ремизов предлагает не выбиваться из компании и тоже сыграть с ним партию.

— Да не умею я, — отнекиваюсь, скашивая глаза к зелёному столу, за которым Маринка уже умело проводит серию разминочных ударов. Очень эффектно…

И на лице Лиама уже совсем другой интерес: не только спортивный азарт, а восторг, восхищение.

Мне если и суждено впечатлить Марка, то разве что зарядив ему кием в глаз. Ну чего я буду позориться?

— Я научу, — находится он, оттесняя меня к бильярдному столу.

— Не нужно, — отвечаю как можно более невозмутимо, хотя при воспоминании о нашей утренней пробежке по дому у меня всё ещё сохнет в горле. — Что ты вообще пристал?

Я делаю шаг назад и обхватываю себя руками, пытаясь успокоиться, но только добиваюсь обратного эффекта. Жар не покидает моих щёк с момента появления Иры в гостинице, тело колотит мелкая дрожь.

Судя по настроению Ремизова, отступать он не намерен. Это выглядит так, как будто он утром сдержал обещание, и мы нормально позавтракали. И он не обнимал Ирку сразу после меня, а потом не ушёл с ней куда-то, напрочь забыв о том, что я, вообще-то, должна была ждать его в красивом нижнем белье.

Мог ведь предупредить, что планы изменились. Нашёл же как связаться позже! Ещё права какие-то имел наглость качать. Последнее, надо признать, меня и погубило. Когда очень хочется найти кому-то оправдание, цепляешься за любую мелочь.

Вот и я за пару часов убедила себя, что всё неправильно поняла, а Марк пришёл объясниться, но потом приревновал. Решила дать ему шанс, написала… и испугалась. Так испугалась того, что он реально приедет, аж опрокинула в себя пару коктейлей.

Списать свой нелепый поступок на алкоголь — ещё одна «гениальная» идея, в череде уже совершённых мною глупостей.

Обидно. Не дура ведь. Понимаю, что с каждой выходкой выставляю себя в ещё худшем свете, а остановиться не могу…

— Ладно, пошли хотя бы кофе выпьем. — Кивает в сторону свободного стола, пряча руки в карманы джинсов. Пауза затягивается. — Или тебе как обычно?

Ну вот опять!

Хочется постоять за себя, но что тут возразишь?

Марк чуть приподнимает бровь, как бы упреждая меня испытывать его терпение. Ведёт себя так, словно вины за собой не чувствует: либо рычит, либо подкалывает. Это обескураживает.

Соглашаюсь только из-за Маринки, не хочу оставлять её здесь одну.

Он заказывает кофе. С коньяком, хотя я не просила. Решаю не бесить его отказом. Всё что можно было подумать, Марк обо мне уже подумал.

Пока ждём заказ, он изучающе смотрит на меня, катая между зубов зубочистку

Сглатываю, глядя на него снизу вверх. По рукам бежит озноб от понимания, насколько мы чужие. Всё так странно. Я не знаю, о чём с ним говорить, не знаю даже, чего от него ожидать!

Напряжение разбавляет стук шаров о борт бильярдного стола и ликующий смех Лиама.

Пользуясь случаем, разрываю наш с Марком зрительный контакт.

Противник Марины в этот момент с мальчишеской непосредственностью целует свой кий.

— Бойся меня, Марина Андреевна! Я мастер поступательных движений рукой.

— И поступательных по-свински движений по жизни, — хрипло фыркает Аверина, зачарованно уставившись на выраженные жилы его предплечья, пока Лиам тщательно вымеряет следующий удар. — Что и требовалось доказать! Это был пропих*. В сторону, юноша. Мой ход.

Уперевшись двумя руками в борта, он откровенно ныряет взглядом в вырез её блузы. Маринка игриво вскидывает бровь. Будто нарочно дразнит его, склоняясь ещё ниже. Витающие между ними эмоции настолько осязаемые, что подсматривать становится неловко.

Отворачиваюсь и, закипаю от смущения, поняв, что Ремизов всё это время за мной наблюдал.

— Он тебе нравится? — рычит, сжигая меня взглядом.

Вопрос поражает меня настолько, что я цепенею, глядя на Марка. Сначала Гарик, затем Лиам… Надо же, какие у меня, оказывается, аппетиты! Да мне бы в голову не пришло оценивать под таким углом ни одного из этих парней и продолжать считать себя Маринкиной подругой.

Правду говорят — человек по себе судит. А этот… сам себя не видит!

Эй, вообще-то, не я из одних объятий сразу в другие упала!

Зло улыбаюсь, приподнимая подбородок.

— А Солнцев в курсе, что ты до сих пор тащишься по его будущей жене? — отвечаю вопросом на вопрос.

Марк не отвечает. Нам приносят кофе, и над столом сгущается вязкая тишина. Я до хруста сжимаю зубы, но удерживаю на лице видимость равнодушия. Пусть даже мышцы так напряжены, что тронь меня сейчас — взорвусь.

Как ни странно, от назревающего конфликта нас спасает всё та же Ира. Её фото входящим звонком высвечивается на его телефоне.

Марк поднимает, будто нехотя, затем вовсе выходит из-за стола, отходит на несколько шагов… И мне невеста Тима становится вдруг ещё менее симпатична, чем была пару секунд до этого. Хотя, казалось бы, куда меньше?

Стараюсь не прислушиваться, но удары кия по шарам и негромкая словесная пикировка Лиама с Маринкой неспособны полностью заглушить голос Марка. Он не говорит ничего особенного, больше слушает, изредка вставляя короткие ответы.

Ну а что, почти час ночи. Самое время обсудить с бывшим, чем он занимается.

Стараюсь не загонять себя в угол мыслями о природе моего раздражения.

Какое мне дело, в конце-то концов?

— Тебе поимённо перечислить? — Марк усмехается, заметно оживляясь.

Я вздыхаю и отворачиваюсь, упираясь взглядом в обтянутый кожаными шортами зад подруги. Кажется, Лиам намеренно тянет, чтобы иметь возможность им любоваться.

Господи, что я здесь делаю?

Хочешь почувствовать себя по-настоящему одинокой — окажись в компании влюблённых.

Не знаю, куда мне идти, но хочу куда-нибудь деться от тихого голоса Марка, иначе я стукну его телефоном, а потом выскажу Ире всё то, что который день взрывает мне мозг. Или расплачусь. У меня был тяжёлый день, а веки уже начинает щипать, так что вероятнее второе. Скорее всего, опозорюсь, если немедленно не остужу голову на свежем воздухе.

Я поворачиваюсь и тихо прошмыгиваю мимо столов к выходу.

Меня спьяну переклинивает. Об Иру охота кирпич разбить. От неё в моей жизни одни проблемы. Сплошные проблемы. А ей ничего! Святая невинность, блин.

Очень тянет узнать у Тима, что всё-таки в ней такого особенного? И я тупо не вижу причин себе отказывать. Всего-то нужно прямо