Поджав губы, я несколько мгновений сомневался, стоит ли обо всём рассказывать барду. А потом всё же рассказал о том, о чём Виол, будучи в темнице, ещё даже не слышал.

О Ефиме и разрушенном маяке, об Агате Ясной, и о том, что она слышала о Тёмных Жрецах…

— Не может такого быть, — бард был поражён, — Ефим⁈ И вдруг Тёмный… хотя-я-я… — он стал задумчиво тереть подбородок, — Агата Ясная, это Дочь Луны из Монастыря Холода? Наставница Креоны?

— Да, именно так. Она выяснила, что под Моредаром есть ещё один Тёмный. Кровавый Левон, как его называют.

— Все ниточки так и ведут к Моредару… Говоришь, Агата отплыла на Остров Магов предупредить Совет?

Я кивнул:

— Да, должна была…

Бард снова крепко задумался. И вдруг спросил совсем не то, что я ожидал:

— Громада, а почему у тебя вздрагивает голос, когда ты говоришь имя Агаты Ясной?

— Кха… — я аж поперхнулся, — Ах ты ж грязь!

Виол, растянувшись в улыбке, сразу примирительно поднял руки.

— Да ну показалось, видит Маюн!

Моё спасение пришло, откуда не ждали…

— А почему Бам-бам не любит сухари? — донёсся голос Луки.

Он всё пытался скормить сухарик медоежу, но тот не особо им интересовался. Всё обнюхивал и беззлобно морщил нос.

Тут же я вспомнил о шелкопрядах, спрятанных внутри топорища, и усмехнулся.

— Боюсь, то, что он любит, стоит не очень дёшево.

— Его этими сухарями в подземелье закормили, — добавил бард, — Так что его можно понять.

— Вот видишь, Бам-бам, — Лука почесал затылок и оглядел лес вокруг, — Надо тебя чем-то другим кормить.

Тут я опомнился:

— В смысле Бам-бам⁈

Ответом мне были невинные глаза мальчишки:

— А что такого? Ну это же он стучал так по крыше землянки — бам, бам!

Как назло, мимо пронёсся Кутень, весело протявкав:

— Бам-бам-бам!

Я нахмурился, покосившись на его силуэт, унёсшийся к верхушкам деревьев.

Ну, предположим, я отступил… нет, не так… я позволил наглой девчонке дать церберу имя. Скажем так, Дайю застала меня врасплох, да и кличка вполне неплохо подошла. Так что теперь Кутень — это Кутень.

Но сейчас я вроде бы ясно сказал упрямому Луке, что медоежа зовут Таран.

— А я вроде бы уже говорил, как его звали, — напомнил Виол, но медоёж сразу рыкнул, будто услышал в мыслях барда ненавистную кличку «Кактус».

— Не-е-е, — протянул пацан, — Бам-баму не нравится то имя.

Медоёж успокоился, зато мне было совсем неспокойно. С одной стороны, Десятый привык пресекать любое неповиновение одним приказом. Или жёсткими наказаниями.

Но теперь-то я не Десятый… Я поморщился, покосившись наверх. Да-да, я помню, Отец-Небо… или Вечное Древо, даже не знаю, к кому там обратиться… Помню, что я теперь светлый до чакренной дрожи.

А вот спорить-то мне никто не запрещал.

— Что ещё за Бам-бам? — я окинул взглядом силуэт зверя, — Ты видишь, что это медоёж⁈

Они уставились на меня оба — и пацан, и медоёж. Причём и взгляды у обоих были недовольными.

— Медовый ё-о-о-о-ож⁈ — пацан будто заново увидел зверя.

— Медведь и ёж, — назидательно протянул бард.

— Ааа…

— Его зовут Таран, — твёрдо сказал я, — Если эта зверина хочет идти со мной, то ему придётся усвоить, что его зовут — Таран!

— Громада, вот видит Маюн, если ты перешёл к бескомпромиссной риторике, то…

Я недовольно заурчал, демонстрируя, что нравоучения барда не к месту, а огромный злой бросс больше не намерен спорить. Варвару вообще легко было упрямиться — морда кирпичом, и всё, «будет, как я сказал!»

И, кстати, я вдруг почувствовал некий азарт в этой безобидной склоке. Тем более, мне совсем не хотелось, чтобы бард продолжал свои расспросы относительно Агаты.

Тут мою цитадель, построенную на фундаменте из бросской принципиальности, снёс беззаботный мальчишеский голос:

— Не слушай его, Бам-бам. Ну, какой ты Таран? Ты ж не бревно.

Тут же мне на плечо упал всполошённый Кутень.

— Там-там-там!

Виол подхватил эту идею:

— А кстати, Там-там, как вариант. Почему бы вам не прийти к компромиссу и не…

Вместо ответа я схватил его за плечо и пригнул, едва не вмяв в траву.

— Кха! — засипел тот, когда я слегка переборщил.

К счастью, медоёж и Лука тоже залегли в траву, не дожидаясь команды.

Кутень передал мне образы, что впереди засада — лес мерцал невидимым куполом. Я никого не видел среди травы и деревьев, нападающие отлично спрятались, и, если бы не зрение цербера, даже не почуял бы их.

Да, с каждым моим шагом враги владеют магией всё искуснее и искуснее…

Я отпустил барда, и тот сразу притих. Потом прошептал:

— Там магия тишины, вот почему я их не расслышал. Думаешь, это люди кнеза?

Я покачал головой. Скорее всего, это была страховка на случай, если Сидор вдруг подведёт.

— Что будем делать? — спросил Виол, прислушиваясь с явным усилием.

— Мне нужен хоть кто-то, кого я мог бы допросить, — прошептал я, — Они могут знать о Креоне.

Натянув шлем и перехватив топорище, я медленно пополз вперёд.

Бросская кровь, наверное, влияла на всё вокруг… Испускала какие-то искры ярости в воздух, и поэтому вокруг меня постоянно что-то происходило, что срывало мои планы.

Потому что не успел я проползти несколько шагов, как мимо меня пронёсся рычащий медоёж, у которого было своё мнение, как поступать с засадой.

Глава 14

Я бежал вслед за мелькающей впереди