– Юрич сказал, что было неплохо, – воинственно выпятила подбородок Ася.

– Так он же не уточнял, что именно ему понравилось, – хохотнул Димка. – Этюд или твоя задница. Готов спорить, что второе.

– Не все ж такие озабоченные, как ты, Варламов, – сочувственно покачала головой Ася. – Ты попроси девочек, пусть они тебе как-то помогут что ли, по дружбе. А то совсем тронешься на этой почве.

– Ты правда думаешь, что у меня с этим могут быть проблемы? – весело удивился Димка.

– Помнится, были, – не удержалась Ася.

У Димки хищно сузились глаза, и в них блеснуло что-то опасное, от чего у нее сразу же екнуло внутри.

– Асташкова, ты дошутишься.

– Ой, ты все только обещаешь, – насмешливо улыбнулась Ася, ощущая, как под его взглядом все внутри неё плавится и превращается в жидкий огонь. – Удачи на этюде, малыш!

Дима скрипнул зубами, его дико бесило, когда она к нему так обращалась. И Ася это прекрасно знала.

Он проводил взглядом её спину. Интересно, она правда не в курсе, какие у неё шикарные формы? Или просто в скромницу играет? Дима прикрыл глаза, снова вспоминая эту охренительную сцену из этюда: темнота, высвеченная прожектором полоса ткани, а на ней Асина тень. Она медленно снимает блузку, бросает её на пол, потом с бедер сползает юбка. Затем поворачивается боком, дав возможность зрителям оценить соблазнительные линии женского силуэта – выпуклую попку, ножки, изящную линию плеча и шикарную грудь. Да тут только мертвый бы не среагировал! И Димка только наполовину шутил, говоря, что Гончаров тоже заценил Асины прелести. Лицо у режиссера было, конечно, непроницаемое, но смотрел он, не отрываясь. И вообще Варламова немного бесила манера Юрича обращаться к Асташковой «Асенька». Что-то он так больше никого не называет! Ладно, надо действительно идти готовиться к своему этюду, чтобы не лохануться в первый же показ.

– Стелла!!! – хрипло заорал Стенли так, будто у него разрывалось сердце. Мощные плечи поникли, темноволосая голова бессильно упала на грудь.

«Ох как он хорош», – у Аси мурашки бегали каждый раз, когда она смотрела на Димку. Не было ощущения, что он играет, наоборот – персонажи Варламова буквально оживали на сцене. У него неуловимо менялся голос, жесты. Даже взгляд. «Не понимаю, почему Юрич не утвердил его сразу на роль, – думала Ася, – это просто нечестно по отношению к другим парням. Ребята ведь надеются на что-то, хотя всем очевидно, что до Варламова они не дотягивают».

– Отдайте мне мою девочку, пусть вернется, – снова заговорил Стенли, на этот раз жалобно и проникновенно. Таких чувств не ожидаешь от грубияна и бунтаря, но тем интереснее и многограннее получался у Димки этот персонаж.

– Стенли!– из-за кулис выскочила Стелла в исполнении Кати Игнатенко. И вот, кстати, непонятно было, кому принадлежал страстный и влюбленный взгляд – то ли героине, то ли самой Кате. Она так откровенно пускала на него слюни, что была похожа не на законную жену героя, к тому же беременную, а скорее на его тайную любовницу.

Стенли развернулся к своей любимой, восторженная Катя подбежала к нему.

Ася с раздражением подумала, что они сейчас будут целоваться, а ей придется смотреть на это. Вряд ли Дима, с его правдивостью на сцене, изобразит сейчас целомудренный поцелуй в щечку.

Судя по всему, Катя на это тоже надеялась и решила усилить эффект. Она забросила руки на плечи своему сценическому мужу и вдруг резко запрыгнула на него, обхватив парня ногами. Совершенно не ожидавший такого страстного порыва Димка машинально поймал Катю, зашатался, сделал шаг назад и…наступил на край кулисы. Нога поехала в сторону, и парочка феерично рухнула на пол.

Наверное, это могло бы выглядеть даже страстно, если бы Дима не зашипел от боли, приложившись спиной об пол, а Катя от неожиданности не выдала звонкое «блядь!».

Зрители на секунду замерли, а потом разразились громовым хохотом. Ася, как бы ей ни было жалко Варламова, тоже не могла удержаться и смеялась в голос.

–Стоп, – прогремел Юрич. Похоже, ему одному было не до смеха. – Закончили, следующий этюд.

– Но Петр Юрьевич! – из-за кулис высунулась, чуть не плача Наташа. – Я даже не успела выйти!

– В другой раз, – отрезал режиссёр. – Скажи спасибо своим партнерам.

Расстроенные, ребята убирали реквизит со сцены, освобождая её для следующей группы.

– Вот ты корова, Игнатенко! – не удержалась Наташа, зло глядя на Катю. – Нахрен ты прыгнула на него?

Та только молча опустила глаза.

– Да ладно, Наташ, – попытался её успокоить Дима. – Это я не удержал Катю.

– Ты тут не при чем, – фыркнула Наташа. – Я же помню, как ты меня когда-то на руках таскал! И ни разу не уронил.

Она многозначительно глянула на Варламова, он усмехнулся ей в ответ.

–Хочешь, кофе попьём после репетиции? Считай это моим извинением за сорванный этюд.

– Конечно, хочу, Варламов, – промурлыкала Наташа. – Когда я отказывалась?

Катя Игнатенко яростно на неё посмотрела, но промолчала. После сегодняшнего прыжка у неё, судя по всему, не было шансов.

Ася, случайно услышавшая этот диалог, скрипнула зубами. Почему её так задевает это? У неё вообще-то есть Макс. Надо не забыть позвонить ему вечером. А Варламов пусть катится к черту. Хоть с Катей, хоть с Наташей, хоть со всеми бабами на Земле.

Вчерашний разговор с Максом оставил очень неприятный осадок. Он с кислым лицом выслушал Асин рассказ о том, как она уговорила Юрича попробовать её на роль Бланш, как смогла сделать классный этюд с ребятами, которых никуда не выбрали.

– Эээ, здорово, – неискренне сказал он.

Асе стало обидно. Мог хотя бы за неё порадоваться. В окошках видеочата повисла тишина. Разделенные километрами, они молчали.

– Я надеюсь, – наконец заговорил Максим, – ты помнишь, о чем мы договаривались. Если ты решишь остаться в Москве, мы расстаемся.

– А если меня просто выберут играть в спектакле?

– Я…я не знаю. Зачем тебе это, родная? – с неприкрытой болью спросил Макс. – Чего тебе не хватает в Томске? Ролей? Ты же знаешь, что Алена Сергеевна молится на тебя, все главные роли твои.

– В этом и проблема, Макс, – еле слышно ответила Ася. – Мне нужна конкуренция. Да, я лучшая у нас в театре. Но из-за этого я перестала понимать, кто я и чего стою на самом деле. Может, это не я такая классная, а просто театр стал хуже? Ушло много опытных актеров, пришли новички из студии. Надо все начинать заново. А еще я устала быть самой старшей, постоянно играть мам, теть, прочих зрелых женщин.

– Ну как бы, Ась, я думал, ты сама в курсе, что на Джульетту уже не тянешь, – брякнул Макс. Тактичность никогда не была его сильной стороной.

– Если Ромео будет восемнадцать, то, конечно, не тяну, – вспыхнула она, при этом в её голове мгновенно возник Димка, будто сплавленный сразу из нескольких образов: мальчик Ромео с того давнего спектакля, улыбчивый парень, который так жадно её целовал тем летом, язвительный молодой мужчина, до сих пор вызывающий в ней какое-то странное томление… Ася встряхнула головой.